Лена деактивирована, а ко мне приближается вражеский объект. Цифры 15-3 читаются в инфракрасном свете на его груди. Я стреляю, но он остается невредимым. Через секунду мы сцепляемся. Я бью по ногам, он — в голову. Я стреляю, но он отводит мои выстрелы бронированной рукой и разряжает залп мне в живот. Я падаю, мой маячок запускается.

Лежать в панцире посреди ледяной пустыни, не имея возможности пошевелиться, и наблюдать черное небо, половину которого занимает мрачно нависающий диск Сатурна — довольно тоскливо. Но какого черта этот говнюк меня сделал?! Долго ли еще я буду просто пушечным мясом??

Злость как кислота сжигает меня изнутри. Стараюсь все же дышать ровно, не отслеживать ежесекундно уровень кислорода, сатурацию и давление.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем меня забирают на транспортнике и отвозят на базу, где снимают блок с энергосистемы брони.

Учет уже проведен — мы победили. Амми принимает падших с транспортнике.

— А где Лена? — спрашивает она у оператора транспортника.

— Ничего не знаю, собрал всех, — отвечает тот.

— Ви?

— Ее уложили еще у хребта. Они были с Тетис.

— Тетис, срочно слей последние координаты! — кричит Амми, запрыгивая в транспортировщик и орет на оператора, — дави на газ, давай-давай!

Я выполняю приказ, отправляю Амми координаты, где “уничтожили” меня, и, как и все остальные, нервно жду результатов поиска.

— Такое уже бывало, — говорит Ви, но в ее голосе угадывается сильное волнение, — Маячок может отказать, ничего страшного, найдут без него.

Гаров раздает всем указания, чтобы не толпились без дела. Я помогаю разгрузить вражеский транспортировщик.

Через час привозят Лену, живую, но с последствиями продолжительной асфиксии — системы жизнеобеспечения, как и маячок, вышла из строя. Ее помещают в операционный блок до прибытия помощи.

Я провожаю взглядом, скрывающуяся в блоке капсулу с пострадавшей Леной.

Отворачиваюсь, и натыкаюсь на группу из троих солдат взвода противника. На одном из них красуется надпись 15-3. Уловив мое внимание, он выставляет вперед руку и делает вид, что стреляет в меня. Ему весело.

Гнев снова застилает глаза. Мои пальцы непроизвольно стискиваются в кулаки. В два шага преодолеваю расстояние до него и бью в голову.

— Эй, ты чего?? — кричит Морр, закрываясь.

— Получай, тварь! — ору я, добавляя пинков, пока меня оттаскивают его товарищи.

— Ополоумела что ли?

Мы привлекаем всеобщее внимание.

“Илина, возвращайся на базу”, - командует Амми.

— Ты должен был проверить маячок! Ты не проверил ее маячок! — не унимаюсь я.

— Отвали, — огрызается он, — откуда мне было знать.

“Илина, если сейчас же не вернешься на базу, мытье сортиров станет твоей пожизненной обязанностью”, - цедит Амми.

— Тет, идем, — ко мне подбегает Ви, оттаскивает от остальных и уводит в лагерь.

Лена выжила. А ко мне еще на месяц возвращаются наряды вне очереди.

Глава 7. Предательство

На очередном утреннем построении Аммирин обходит нашу шеренгу, зловеще улыбаясь. Ничего хорошего это не предвещает. Придраться не к чему: ни к нашей выправке, ни к нашей вычищенной и застегнутой по уставу форме. Смотрим в одну точку позади нее, ожидая приказа.

— Вы, наверное, слышали, — начинает командир, — что нашей армии приходится несладко в приграничных конфликтах с Мимасом…

Мы молчим. Ответа не требуется. Каждая затаила дыхание, ожидая, к чему она ведет.

— … и это неудивительно, пока там задействованы слабаки из штурмовых и флота. Настало время показать всем, кто на самом деле является главной оборонной силой Рут. Командование приняло решение отправить несколько взводов автопехоты в зону конфликта, — Аммирин останавливается, оглядывая нас, — Поздравляю, девочки, вы в их числе.

Никто не дрогнул внешне, но я уверена, каждую обдало холодом. Об ужасах Мимаса слышали все.

— Наконец-то у вас появился шанс доказать, что вы можете послужить Родине не только как домохозяйки. Но как сильные и отважные бойцы! Защитники! Славные герои! — продолжает Аммирин. Она снова проходит мимо шеренги, выкрикивая слова так, что звук пронзает тело от макушки до пят, — Я верю в вас! Верю, что вы не подведете и не ударите лицом в грязь! Верю, что послужите верой и правдой на благо Отечеству!

Аммирин делает значительную паузу, и мы отзываемся послушным хором:

— Служу Союзу Рут!

— Я вас не слышу!

— Служу Союзу Рут!!!

— Славно, — удовлетворенно заключает командир, — Сегодня физ подготовка по расписанию. Дополнительные занятия в свободное время приветствуются. Но вечером оторвитесь, так и быть, я разрешаю. Вылет завтра утром, — она кивает на выход, — Шуруйте на стрельбище.

— Есть!

Мы слаженно топаем на полигон. По дороге я неверными руками набираю на комме “Нам надо срочно встретиться и поговорить. Срочно! Пожалуйста!”. Ответное сообщение приходит только в обед “Через полчаса в восьмом секторе”.

Когда мне удается вырваться из череды рутины в распорядке дня, Гастан уже ждет меня у гейта, заметно нервничает.

— Ну, наконец, — говорит он, завидев меня на входе, — У меня немного времени. И по правде говоря, оно уже выходит.

— Гастан! — я хватаю его за запястья, — Наш отряд завтра отправляют на Мимас! — выражение лица Гастана не меняется, и я уточняю, чтобы он понял, — на боевое задание!

— Хм, — наконец выдавливает он, — Неудивительно. Показатели отряда Аммирин — одни из лучших…

— Тебе это было известно??

— Послушай, — говорит Гастан, отцепляя мои ладони от манжетов своей куртки и беря под локоть, — В предстоящем нет ничего такого уж страшного. Там куча народа. Дела сейчас там идут хорошо.

— Ты в своем уме?? — захлебываюсь негодованием я, — Гастан, там война! Все зашло слишком далеко! Послушай, забери меня отсюда. Давай бросим все, уедем, начнем заново. Не знаю… давай создадим семью! Я согласна на все. Давай…

— Тетис! На нас смотрят люди! — одергивает меня Гастан. Он отпускает мою руку. Смотрю на него глазами полными слез, и картинка расплывается, в горле застрял ком, — Тебе нужно было раньше задуматься, во что ты впутываешься.

— Что? Мы же вместе решили, что вступим в ряды обороны…

— Я не об этом, — резко говорит он.

— Тогда о чем?

— Ты сама знаешь, не надо больше таиться. Уже все известно.

— Я не понимаю…

— Ты ведь связалась с гиперионцами, ведь так? Я знаю, ты давно этого хотела. Мечтала даже. Что они тебе пообещали? Место в научной группе? Новый паспорт?

— Чего??? Что ты несешь? Какими гиперионцами?

— Тетис, — холодно вздыхает мой возлюбленный, — Мне удалось поразбираться в твоем деле. Есть что-то, что ты не договариваешь руководству. И даже мне. Подозрительно. И я только по старой памяти это говорю, из уважения к нашему прошлому, так сказать. На что ты вообще рассчитывала, родная?

— Гастан, я правда не понимаю…