— Какие планы? — спросил он, поприветствовав меня.

— Собирался идти мыться.

Я пригласил его пройти в комнату, а сам ушел в ванную, принял душ, вытерся. Войдя в столовую, я Ивана там не застал. Он гремел крышками на кухне. Этот красавчик по-прежнему обожает мою фасоль, господа.

— Что сегодня предложит нам шеф-повар? Пахнет очень вкусно, — сказал друг. — Я тут пошарил по кастрюлям.

— Ты ведешь себя как голодный ребенок! — остановил я этого троглодита в тот момент, когда он приближался к сковородке. — Я купил малангу и приготовил фритюры. Так что же произошло в «Хемингуэе»? — спросил я его.

— Давай-ка лучше сначала поедим, — предложил Иван.

Он нашел в шкафу почти чистую скатерть и накрыл ею стол. Я включил проигрыватель, и зазвучал Паблито. Этот негр умирает от сальсы, а те, кто танцует сальсу, сохнут по Плоской Стопе. Каждый, кто приезжает на концерт в Барселону, заходит в «Хемингуэй». Это мой мир, и, пока он существует, я буду ночью танцевать, несмотря ни на что. Слово Плоской Стопы.

Я вошел с подносом и двумя кружками пива. Мы наконец-то сели за стол.

— Осторожно, горячо, — предупредил я Ивана. Я был голоден, а запах маланги напоминал мне Старую Гавану, поэтому предпочел подождать и взялся за фритюр. — Как вкусно! — воскликнул я. — Добавил немного чеснока, чуть-чуть… — Я снова посмотрел на него. — Ты расскажешь мне, наконец, что случилось этой ночью? Потому что этой ночью ты, брат, где-то шлялся. — Я строго на него взглянул. Иван мне как младший брат.

— Что ты хочешь узнать? — спросил он с неохотой.

— Начни с самого начала. Ты ушел с женщиной.

— С особенной, заметь, женщиной. Она новичок в этом деле и хотела только поговорить. Вскоре она уже была готова, но сказала, что ей нужно время. — Рассказывая мне все это, Иван ел фритюр. Какие прожорливые эти кубинцы, господа! — Так вот, за те же деньги я предоставил ей еще одну возможность. Она вскоре перезвонила, мы встретились, я удовлетворил ее, и могу сказать тебе, что она станет постоянной клиенткой, — сказал он, довольный проделанным.

— А та светленькая? Я видел, ты уходил с ней, — настоял я.

— Мы пошли к ней домой, но ничего не получилось, — признался Иван.

— А с той, с черненькой, ты хорошо провел время? Должно быть, она сильно тебе понравилась, если ты хочешь снова с ней встретиться…

— Она сводит меня с ума. — Он посмотрел на меня и продолжил: — Она отдается всем сердцем. И еще скажу тебе, эта дамочка очень умна.

— Но ты не рассказывал ей о своей жизни, так ведь? — Я подождал ответа, который так и не последовал, и вынужден был продолжить: — Послушай, мальчик, ты под впечатлением. Эта галисийка тебе нравится, но она никогда не войдет в твое положение, даже если что-то подобное покажут в проклятой «Санта-Барбаре». Ни она, ни другая, поэтому получай наслаждение, пока можешь, а потом… выкидывай их из своей жизни. Ты знаешь решение: выходи из бизнеса и ищи обычную работу.

— Не все так просто, брат! — вспылил он. — В этом городе архитекторов больше, чем собак. Кто возьмет на работу кубинского специалиста?

Пристально на него глядя, чтобы он лучше усвоил сказанное мной, я предупредил:

— Пока ты занимаешься этим, не может быть никаких «она сводит меня с ума», чего бы тебе это ни стоило. Ты хорошо зарабатываешь, но настоящую любовь нельзя купить ни за какие деньги.

Иван обреченно махнул рукой, и тогда я решил прибегнуть к чужой мудрости, чтобы до него дошло.

— Пойми, то, что я тебе скажу, не мои слова, — настаивал я, по-прежнему не отводя от него взгляда. — Это слова дона Хосе Рауля Капабланки, царствие ему небесное. Он сказал: «Больше учишься на проигранных играх, чем на выигранных партиях». Не повторяй мой опыт, брат.

Проснувшись, я, как всегда, когда нервничаю, стала убираться в квартире. По словам доктора Трессераса, это проецирование: приводя в порядок окружающее пространство, мы пытаемся достичь внутренней гармонии. Загрузка стиральной машины навела на мысль: а сменила ли я простыни, чтобы, когда придет Иван, лечь с ним в кровать? Мне хотелось снова его увидеть. Я была уверена, что он придет. Я легла в ванну, и — надо же! — снова эти странные высыпания. В первый раз дерматит у меня появился после сильного потрясения. Черт, снова он! Я решила в понедельник обязательно посетить дерматолога, чтобы мне не стало хуже.

Без пяти двенадцать зазвонил домофон.

— Да?

— Это я.

Я открыла, спрашивая себя, почему он не назвался… Но признаться, мне понравилась его осмотрительность. Иван быстро вошел в квартиру и, еще закрывая дверь, обнял меня.

— Какая же ты красивая утром! — сказал он между поцелуями.

Я пригласила его в гостиную, хотя умирала от желания повести в спальню. Он сел, пристально глядя по сторонам, как будто мебель и книги должны были что-то ему сказать.

— Как у тебя дела? — спросил он, снова обняв меня. — Ты думала обо мне?

— Мне над многим пришлось подумать, поверь, — сказала я, улыбаясь.

— Мне тоже. Например, над тем, как я буду тебя любить…

Мы ласкали друг друга, и нам не хватало дыхания. Он весь был мой. Я потеряла ощущение реальности, а когда открыла глаза, Ивана в кровати не было. Я встала и пошла на шум, раздававшийся с кухни. Он возился с кофейником.

— Нам сейчас в самую пору выпить кофе, — сказал он.

Я умылась, надела короткий халатик, подняла с пола трусики. И закурила сигарету. Это был тот редкий случай, когда я курю для того, чтобы сконцентрироваться.

— Видела тебя всего два раза, а кажется, что знаю всю жизнь, — вырвалось у меня.

— Со мной происходит то же самое, а ведь в действительности я не знаю, какая ты.

— Еще меньше я знаю о тебе. Ты появился на дискотеке с одной девушкой, увел ее за собой, вернулся и увел меня. Может быть, ты просто бабник?

Он посмотрел мне в глаза:

— Ты сразу меня заинтересовала. В тебе была музыка, ну ты понимаешь, о чем я… Тогда я подумал: «Эта девочка для меня» — и вернулся.

— А та бедная девушка? — спросила я больше из кокетства, чем из ревности.

— Она устала и захотела уйти. Но была не в состоянии добраться до дома одна.

— Ага. — Я не совсем его поняла, но решила, что все это не имеет значения. — Значит, ты кубинец…

— Настоящий гаванец. Уже пять лет прошло с тех пор, как я уехал в Юму.

Я вопросительно посмотрела на него, и он уточнил:

— В США, в Майами.