Харуто вытащил из автомата бутылки с чаем, подхватил их в охапку и хотел уже вернуться… как вдруг громко зазвенел телефон.

«Ох, зуб даю, Таканаси! Наверняка требует купить ему какого-нибудь „Доктора Пеппера“!»

Однако, увидев имя на экране, Харуто от неожиданности все выронил.

– А! А! А! Алло?! – срывающимся от волнения голосом пропищал Харуто.

– Привет!

Ему позвонила Мисаки.

– Прости, что так долго не звонила. Температурила.

– Что? Ты заболела? Как ты?

– Уже нормально. Асакура, слушай, а ты… сегодня вечером сво…

– …боден! Абсолютно! Как ветер! Работа закончится в восемь, а потом примчусь, куда скажете!

– Тогда встретимся в девять на Сибуе?

– С удовольствием!

Они распрощались, и Харуто перевел дух.

«Н-неужели ответит? По поводу признания. И раз даже назначила встречу, то… она не против? Нет-нет-нет! Не делай поспешных выводов, Харуто Асакура!»

Сколько раз он тем больнее получал по носу, чем больше смел надеяться! Вспомнить только, как в средней школе ждал, что Кёко из старшего класса ответит ему взаимностью, а вместо нее на встречу явился заправский хулиган с битой наперевес! Так что нет, никаких преждевременных надежд! Но вдруг?..

– Асакура-а! Чай уронил и стоит лыбится! Будешь бездельничать – штативом по роже вмажу!

Таканаси злобно буравил Харуто взглядом, держа на плече штатив на манер биты.

В общем, для начала надо сделать все, чтобы с работы отпустили пораньше! Молодой человек нервно сглотнул.

В итоге Харуто провозился, пока расставлял реквизит по местам, и с работы его отпустили только без двадцати девять. От Ёёги-Уэхары, где располагалась студия, верхом на велосипеде до Сибуи можно было долететь и за двадцать минут. Так что молодой человек напряг все силы и, преодолевая усталость, крутил педали.

Он летел через беспокойную Сибую, вокруг гудела молодежь.

Харуто забросил велосипед на стоянку и устремился к станции. Опоздал на пять минут. Как он смел не приехать вовремя в такой важный день! Молодой человек вертел головой во все стороны и наконец высмотрел Мисаки возле статуи Хатико.

– Прости, опоздал!

Девушка вздрогнула. А затем поклонилась и извинилась:

– Прости, что поймала по дороге с работы.

– Что ты! Я же совсем не против! Ой! Если хочешь – пойдем поужинаем?

– Можно, – ответила Мисаки, немного натянуто улыбаясь. Харуто встревожился.

Похоже, все-таки нет…

Пока они стояли на большом перекрестке, Мисаки не вымолвила ни слова.

«Молчит… Значит, откажет… Вот и все… Все кончено».

Спина Харуто покрылась холодным потом.

И тут вдруг Мисаки воскликнула:

– Нет, я все-таки не могу!

И смяла в руках оранжево-терракотовую юбку.

«Что именно – „не могу“?! Со мной рядом стоять? Да?!»

– Я… Прости!

«Вот! Я знал! Она мне откажет! Нельзя, никогда нельзя ни на что надеяться!»

– Я так нервничаю, что мне кусок в горло не полезет!

– Что?.. – опешил Харуто.

– Я с того самого вечера столько думала… О тебе и все такое… – Девушка смущенно закрыла лицо ладонями. – Мне никто никогда такого не говорил, и я страшно обрадовалась. Но я же тебя совсем не знаю!

Голос ее дрожал, как будто она боролась с порывами ветра…

– Поэтому мне страшно, и я не знала, как лучше, очень металась…

…но собрала всю храбрость в кулак и решила высказать все, что скопилось в душе.

– Вот, поэтому я… Ну… Как бы сказать… Я… А-а-а! Что ж такое! – Мисаки взлохматила волосы. – Прости, что хожу вокруг да около! Сейчас все скажу!

Загорелся зеленый, и девушка взглянула прямо Харуто в глаза.

– Я хочу тебя полюбить!

Их с обеих сторон окружил людской поток.

– Вот… Так что, если ты не против… – отблеск светофора красивым бликом лег на ее пылающие щеки, – …то давай встречаться!

И пусть Сибуя гудела людским морем, в ушах Харуто эхом разнесся только голос девушки.

– Ты… правда хочешь?

– Да, – кивнула Мисаки.

– Ур-ра-а-а-а! – завопил парень от переполняющей его радости. Прохожие стали на них коситься.

– Эй! – Девушка дернула его за рубашку, и Харуто робко сжался.

Но затем улыбнулся во все лицо и сказал:

– Мисаки, спасибо огромное!

– Да ты что, я-то ничего…

Ее смущение показалось Харуто самым милым, что только есть на сете.

Глядя на улыбку девушки, он подумал: в одно мгновение жизнь перевернулась с ног на голову. Всего-то успел светофор с красного переключиться на зеленый, а человеку этого достаточно, чтобы воспарить от счастья.

И подарила ему это счастье именно она.

«Она простила мой дурацкий обман и сказала, что хочет меня полюбить. Да я в лепешку ради нее расшибусь. И стану ее достоин».

Харуто коснулся мочки левого уха и от всего сердца загадал той боли, что еще немного в ней осталась: пусть счастье продлится вечно. Пусть их с Мисаки будущее сияет, как огни Токио.

Вот какие два желания переполняли его душу так, что она чуть не лопалась.

Два невыполнимых желания…

Глава вторая

Лето

К июлю сезон дождей закончился и по-настоящему началось лето.

Как только пошла череда душных ночей, рука сама собой потянулась к пульту кондиционера. Однако стоило подумать, до каких размеров вырастет счет за электричество, если так рано уступить жаре, как бережливость побеждала – и Мисаки проводила ночи за игрой в гляделки с вентилятором.

В последнее время работы было много. Люди возлагали на лето большие надежды и решались по этому случаю сменить имидж, так что записи шли нескончаемой чередой.

Только сегодня Мисаки провела весь день на ногах и подстригла четверых клиентов.

К двум часам наконец выдалась минутка пообедать, и девушка тихонько вздохнула. Плечи затекли, ноги и поясница гудели. Она не могла отделаться от ощущения, что стала быстрее утомляться. И ладно бы просто тело – в последнее время еще и глаза слезились. Куда парикмахеру без глаз? У парикмахера в руках ножницы, и если недоглядеть – травмируешь клиента. Как тогда с Харуто.

Мисаки вспомнила, как отрезала ему кусочек уха.

Ей тогда и в голову не могло прийти, что после «инцидента с мочкой» они начнут встречаться. Честно говоря, внешне он был не в ее вкусе – хотя она не стала бы ему об этом говорить, конечно – и к тому же обманул насчет работы. Поэтому Мисаки до сих пор не до конца понимала, как же все-таки так получилось. Но уже больше месяца отношения шли как по маслу. Хотя не сказать, что кому-то из них для этого приходилось прилагать особые усилия.

Закончив обедать, девушка решила чуть проветриться.

Стоило только сделать шаг за пределы салона, как ее обволокло жарким влажным воздухом, и Мисаки возвела глаза к небу.