– А когда поправишься, пойдем смотреть фейерверки?

Девушка с улыбкой кивнула:

– Значит, надо выздоравливать как можно скорее.

Даже когда Харуто уже ушел, она еще какое-то время продолжала любоваться видом.

К вечеру в комнате задышал ласковый ветерок. Наслаждаясь его дуновениями, Мисаки вновь вспомнила приятное слово: «Прелесть».

Никто ее так раньше не называл. Мисаки в очередной раз смутилась. И опять порадовалась, что решила тогда ответить на его признание положительно.

Когда стемнело, девушка поужинала удоном из яичной лапши, который приготовил Такаси, и отправилась принимать ванну. Посмотрелась в зеркало и заметила, что седины опять прибавилось. Интересно, не поэтому ли ее отправили на обследование в университетскую больницу? По спине пробежали неприятные мурашки.

Мисаки уснула, едва ее голова коснулась подушки. Но в четвертом часу проснулась от резкой боли во всем теле. Знобило, ломило суставы, а голова так раскалывалась, что Мисаки застонала. Никогда в жизни ей не было так плохо, и она не сразу сообразила, что происходит. Девушка померила температуру, и термометр показал тридцать девять с лишним градусов. Такаси принес ей пузырь со льдом.

– Давай-ка дуй к врачу. Поняла?

Мисаки слабо кивнула.

«А когда поправишься, пойдем смотреть фейерверки?»

Надо скорее приходить в себя. Они же договорились…

Зазвонил телефон. Такаси, который подметал пол, удивленно вскинул голову.

Почему-то звонок показался ему каким-то необычным. Что-то такое было в нем зловещее. Прежде Такаси уже случалось предчувствовать недоброе. Когда погибли отец с матерью. Тогда позвонили из полиции, и телефон тоже звенел как-то неуютно.

Мужчина прислонил швабру к стулу, вытер руки полотенцем, которое висело на поясе, и постарался успокоиться. Все хорошо, просто воображение разыгралось. Такаси осторожно взял трубку.

– Добрый день, «Ариакэ-я».

Пауза перед ответом собеседника показалась Такаси страшно долгой. Он даже успел рассердиться. Но, наконец, услышал спокойный голос:

– Здравствуйте, вас беспокоит Камия, я генетик из больницы при университете Кэймэй.

Больница? Гены? Пальцы Такаси на трубке сжались.

– Правильно ли я понимаю, что именно здесь живет Мисаки Ариакэ?

– Да.

– Простите, а вы?..

– Ее старший брат.

– Ясно… – На пару секунд врач умолк. И крайне вежливо продолжил: – Мне надо срочно поговорить с вашей сестрой.

Перед глазами Такаси потемнело, как будто внезапно наступила ночь.

Прошел день, наступила суббота. У Такаси на душе скребли кошки. Врачи звонят с какими-то срочными разговорами, гены… Детали ему не объяснили, но, кажется, хотели взять какие-то дополнительные анализы к тем, что сестра уже сдала на днях. Но ведь с тех пор, как у Мисаки прошел жар, все было в порядке. Аппетит вернулся, лицо порозовело. Как будто не болела. Глаз радовался на нее смотреть. Здоровая. Откуда у нее взяться серьезной болезни?

– Мисаки… – заговорил Такаси. Решил, пора сказать, что звонили из больницы.

– Слушай, а вы с Аяно когда распишетесь?

Вопрос сбил брата с толку, и он не знал, как продолжить мысль.

– У нее… на работе сейчас завал. Вот подуляжется – так сразу.

– Смотри не упусти момент, а то разлюбит!

– Ой, отстань.

– Кстати, я вечером уйду.

– Сегодня ж суббота. Тебе на работу разве не надо?

– Ты чем вообще слушаешь! Я тебе вчера говорила, что в салоне выходной.

– Точно, говорила. А куда тогда?

– На фестиваль фейерверков. С Харуто пойду, – объяснила девушка, поднимая кружку с кофе и радостно прищуриваясь.

Такаси при виде ее улыбки и сам улыбнулся:

– Да?

И вдруг вздрогнул от ее следующего замечания:

– Странно.

– Что – странно?

– Ну как, а как же прочитать мне нотацию, чтоб я не заигрывала с мужиками?

– Дуреха, – откликнулся Такаси, натягивая улыбку и поднимаясь.

– Куда собрался?

– За покупками, – бросил он, спешно ступая к служебному выходу.

Давненько Такаси не слышал шума автоматов патинко.

Когда только начал встречаться с Аяно, он периодически залезал в долги, а деньги спускал на игры. Мисаки и Аяно обе очень на него за это злились, поэтому он завязал. Прежде, когда он слышал этот стук и звон, сердце заходилось в груди. Теперь все изменилось: и серебристые шарики, которые катались в автоматах, и дурацкие лампочки, и музыка в зале – все его раздражало. Но домой возвращаться не хотелось. Потому что Мисаки наверняка еще не ушла.

Надо скорее сказать, что ей звонили из больницы. Такаси себе все время об этом напоминал. С другой стороны, его не оставляло ощущение, что у Мисаки что-то страшное. Конечно, быть такого не может. Мало ли, почему звонил генетик? Такаси не слышал, чтобы в их семье кто-то страдал наследственными болезнями. Значит, все нормально. Но вдруг?..

Такаси крепко схватил ручку автомата и изо всех сил постарался успокоить скачущее, точно на детской качалке, сердце.

Она так радовалась, что вечером пойдет с парнем смотреть салюты.

Улыбалась, как дурочка, смеялась, будто ребенок…

Ну как у такой веселой Мисаки может быть что-то серьезное?

Автомат зазвенел, объявляя о выигрыше.

Мужичок средних лет, который сидел за соседним, похлопал Такаси по плечу:

– Вот везет!

Но, увидев лицо собеседника, тут же нахмурился:

– Парень, ты чего? Не рад?

Такаси ничего не сказал, поднялся со своего места и поплелся прочь.

– Эй! А как же выигрыш?

– Забери себе…

Когда добрался до «Ариакэ-я», силой заставил себя улыбнуться. Ничем не выдавая своей тревоги, распахнул дверь и нарочито жизнерадостно гаркнул:

– А вот и я!

Мисаки оказалась в гостиной: боролась с юкатой[22].

– Ты где пропадал?

– Ну так… А ты чего не ушла еще? Скоро запускать начнут.

– Да не могу нормально надеть! – Мисаки скуксилась, как маленькая девочка.

– Тоже мне, стилист.

– А ты помалкивай! Мы клиентов не одеваем. Помоги, а?

– Ну давай попробую.

Ухмыляясь, Такаси перехватил концы оби[23], обернул его вокруг сестры и помог завязать.

Желтая, как подсолнухи, юката очень шла сестре. Это он сам ей подарил несколько лет назад. Но Мисаки все время работала, так что на фестивали последние годы не выбиралась, и подарок несколько лет пылился на полке.

«Наверное, давно хотела надеть… – подумал Такаси, глядя радостной сестре в спину. – И пойти на фестиваль с парнем…»

Нет, сегодня он ей про врача не скажет. Пусть ничто не омрачает ее улыбку.

Вскоре Мисаки закончила собираться, улыбнулась и попрощалась.

– Сильно не задерживайся, ладно?

– Ага! – отозвалась девушка, и на белых щеках появились ямочки.

Глядя, как сестра уходит, Такаси думал: «Ничего у нее такого быть не может. Наверняка все в порядке…»

Прежде чем скрыться за углом, Мисаки обернулась. Просияла и помахала рукой на прощание.

Такаси рассмеялся и помахал в ответ. Но по щеке скатилась слеза.

«Чего это я расплакался?»

Когда сестра скрылась за поворотом,