Я закрыла кран с теплой водой и включила холодную. Ледяной, бодрящий поток полился на руки. Я раз за разом прикладывала их к лицу и глазам, пытаясь заставить себя успокоиться. Наружу угрожающе рвался истерический смех. И слёзы. Когда, наконец, я сумела немного успокоиться, быстро приняла ванну, привела себя в порядок. Ладно. Раз мы вынуждены плыть в одной лодке, то не должны топить друг друга. Я переоделась, взглянула напоследок в зеркало и, глубоко вздохнув, вышла из ванной.

Попутно осмотрелась, нет ли следов погрома после вчерашнего инцидента. Ничего не заметила. Ладно. Теперь нужно перекусить. Самое последнее — это морить себя голодом. В коридоре почувствовала запах еды. До чего же я, оказывается, была голодна! Ускорила шаг, чтобы быстрее оказаться на кухне.

— Ты как раз вовремя, — заметил Коул, раскладывая сочные куски мяса с овощами по тарелкам. — Только в следующий раз готовить придется тебе.

Я убрала всё обратно в чемодан.

— А что, в твоем доме, куда мы направляемся, нет слуг? — удивилась я.

Коул оторвался от заваривания чая и посмотрел на меня. Улыбка играла на его губах. Я невольно улыбнулась в ответ.

— Есть. Но я думал, что моя супруга захочет порадовать меня своей готовкой.

— Договорились, — кивнула я, делая мысленную пометку подружиться с его кухаркой и выведать секреты кулинарного дела.

Сейчас, стоя перед накрытым столом, наблюдая за мужчиной, что заботливо раскладывал приборы, вытирал крошки, наполнял чашки крепким черным чаем, я почти могла поверить в то, что мы обычная супружеская пара, у которой всё впереди. Мне очень хотелось в это поверить. Но мозг отказывался отключаться и настойчиво напоминал об опасности, что таилась в метке, приступах и Кейне.

— Всё, больше не жду, — сказал Коул, приставляя два стула к столу и отодвигая один из них для меня.

Я заняла свое место, мой муж сел напротив. Для завтрака эта еда кажется слишком плотной. Но вот я взглянула на настенные часы. Уже обед! Оказывается, я проспала дольше, чем час или два.

Часы монотонно тикали, столовые приборы стучали о фарфор, листва за окном шумела, подпевая птичьим голосам. Я невольно наслаждалась едой, радуясь, что Коул умеет готовить. Мысли продолжали хаотично двигаться, переплетаться, преобразовываться в новые формы тревог и страхов. Вопросов ещё много, но несколько минут тишины не помешают нам обоим.

— Соберёмся и поедем. Надо скорее выбираться отсюда. Мы итак задержались, — произнес мужчина, когда тарелка отравилась в мойку, а сам он размешивал сахар в чашке.

Сдобрив мягкую булочку маслом и персиковым джемом, урожай которых в этом году был совсем скудным, отправил её в рот. Я последовала его примеру.

— Хорошо. Кажется, я готова, — кивнула, отпивая терпкий чай. — От моей семьи не было известий?

— Пока ты спала, я пообщался с нотариусом. Через неделю твой отец станет полностью независимым от семейства Форст. Он сможет открыть свое дело, занять новую, прибыльную нишу и надёжно там укрепиться. Об этом уже ходят слухи. Также я договорился, чтобы все публикации в местной прессе с твоим участием уничтожили. Теперь главная новость... Кгхм... Грядущая свадьба Эдди Форста и Рин Эвант.

Ложечка чуть не выпала из дрогнувших пальцев от последней новости, но я сильнее ее сжала. Я должна держать себя в руках. Пусть Эдди будет счастлив.

— Это отличные новости! Особенно те, что связаны с папой. Благодарю тебя! — искреннее произнесла я, отгоняя прочь образы Рин в подвенечном платье и счастливую улыбку бывшего жениха.

Коул посмотрел на меня исподлобья, однако комментировать не стал. За это я тоже была благодарна.

— Сейчас, если ты не против, я приму душ, и начнем собираться. Здесь нам опасно оставаться.

Как хорошо, что я уже поела, а из чашки отпить не успела. Иначе бы подавилась. За этим разговором я отвлеклась от тревожных мыслей, но вот они снова вернулись.

— Что он может, этот Кейн? Кто он вообще?

— Расскажу по дороге. Чем дальше мы от него, тем безопаснее.

Мужчина вышел из кухни. Я допила чай и вымыла посуду. Всё прибрала, а остатки еды сложила в пакеты. Как я поняла из разговора Коула с отцом, путь нам предстоит долгий, так что еда не помешает.

Муж долго не возвращался, и я решила пойти проверить, всё ли с ним в порядке. Выглядел он болезненно, вдруг потерял сознание или нужна моя помощь.

Дверь ванной комнаты была открыта. Внутри никого не оказалось, только аккуратно сложенные вещи Коула лежали на тумбе. Стекло запотело. Значит, уже закончил со сборами.

Я обошла второй этаж. Все двери были заперты, кроме одной. Но туда я заглядывать не хотела, слишком ярко помнила свой сегодняшний сон. Или воспоминание. Только позвала Коула, но никто не отозвался. А вдруг он все же плохо себя чувствует? Я открыла дверь, быстро осмотрелась и, не обнаружив ничего примечательного, закрыла её. Спустилась на первый этаж, по-прежнему никого. Тогда прошла дальше по коридору от гостиной и обнаружила невысокую лестницу, ведущую вниз. Подумала трижды, прежде чем сделать первый шаг, беспокойно оглядываясь.

Приоткрыла дверь и заметила, что внутри горит тусклый свет. Сделала несколько тихих шагов и остановилась. Помещение напоминало огромный подвал. На полу в некоторых местах лежали камни, куски стен. Больше ничего не было. Но зачем тогда здесь стоит лампа? Прошла ещё немного вглубь и заметила на каменном полу блестящие разводы, словно там только что вымыли.

— Что ты здесь делаешь? — услышала голос Коула совсем близко и вздрогнула.

— Тебя искала, — ответила я, оборачиваясь. — Думала, вдруг что случилось.

Сердце чуть из груди не выпрыгнуло, настолько неожиданным и тихим было появление мужа.

— Как видишь, все в порядке, — ответил он хмуро, взял лампу и направился к выходу. — Ты идёшь?

Я поспешила за ним. На кухне обратила внимание, что выглядит Коул уже значительно лучше, словно смыл следы усталости, и даже кровоподтёки будто выцвели. Мне бы такую способность. Проснулся с кругами под глазами, умылся, и они исчезли. Красота.

— Пора выезжать, — сообщил муж.

Мы собрали все вещи, пакеты с едой, чемоданы и отнесли в машину. Я едва сдерживала слёзы, глядя на ясное небо и яркое солнце. Теперь уже ничего не помешает нам уехать, и от этого щемило в груди. Я уже скучала по дому.

По дороге заехали в центр городка, Коул отдал ключи арендодателю, а потом отправились к нотариусу, где пробыли совсем недолго. На улицах было людно, и я видела, как прохожие с восхищением любовались автомобилем моего мужа. Сама же я испытывала противоречивые чувства. Я ещё не отошла от позора, что окружал мое имя и боялась, что кто-то меня узнает.

— Коул, мы можем ехать по менее оживленным улочкам? — спросила я, вжимаясь в сидение.