тут пришлось напрячься, чтобы удержаться в границах дозволенного, будучи на чужой территории. Закрутить роман с подружкой мафиозо было натуральным самоубийством, поступком «не по понятиям». И тогда два месяца упорной работы отправились бы коту под хвост.

Однажды вечером настойчивая Патриция позвала меня на ужин.

— Ники куда-то свалил, — объяснила она. — Можем перебраться в другое местечко.

— Спасибо за приглашение, — ответил я. — Но сегодня никак, занят.

Чуть позже я отыскал Марти за стойкой и оттащил его в сторону.

— Слушай, Марти, — начал я. — Я отказал Патриции только потому, что она девчонка Ники. Ничего личного.

Марти ответил:

— Все правильно. Считай, ты прошел проверку.

Так я добавил очков себе в копилку: теперь бармен знал, что я живу по понятиям. Любой другой, кто плохо знал законы улиц, уже давно клюнул бы на такую барышню. Особенно если учесть, что она сама проявила инициативу. Но против бандитских понятий лучше не идти. Чревато.

Через неделю Марти сообщил:

— Слушай, Дон, тут такое дело, Патриция и Ники расстались. Если хочешь, пригласи ее куда-нибудь. Проблем не будет.

— Спасибо, — ответил я. — Но я бы не хотел ей навязываться.

— Мы после смены пойдем в «Рэйнбоу рум». Присоединяйтесь вдвоем.

Мы все вместе отправились в «Рэйнбоу рум» и неплохо провели вечер. После этого мы с Марти еще несколько раз ходили выпивать туда, что позволило стать своим и в этом месте.

Марти начал представлять меня другим парням, которые коротали вечера в «Кармелло». Среди них попадались и второстепенные бандиты. Мы почти не общались, не имели общих дел, но зато они махали мне рукой, когда я заходил в ресторан. Так я обзавелся отправной точкой, базой, где при случае люди могли подтвердить, что знают меня.

А еще ресторан стал местом, где я мог оставлять и принимать сообщения. Иногда я предупреждал Марти: если меня будут спрашивать, скажи, что я приду в ресторан к такому-то времени. Иногда я спрашивал сам себя по телефону, чтобы Марти мог записать сообщение и передать мне его при встрече. Таким образом я создавал впечатление востребованности, причастности к разным делам.

На первых этапах убедительный образ и грамотно выстроенная легенда были гораздо важнее, чем быстрый старт через случайные знакомства. Теперь, заходя в другие заведения, я спокойно мог заявить, что до этого несколько месяцев зависал в «Кармелло». Я не боялся проверок, зная, что завсегдатаи Кармелло подтвердят: «Да, Дон Браско раньше бывал тут, нормальный парень. В чужие дела нос не сует». Так и создавался мой образ. Шажок за шажком, не прыгая через три ступеньки сразу. Только так можно дождаться своего момента, когда будет нужно сделать большой шаг.

Наконец пришло время браться за Марти. Обычный коп во внедрении провернул бы классический трюк с проверочной закупкой и попытался бы взять объект с поличным. Копы всегда ловят продавцов, а не покупателей. Я решил поступить наоборот. Для начала я раздобыл разных побрякушек: пару колец с бриллиантами, пару выпавших из украшений алмазов, несколько мужских и женских наручных часов.

Улучив момент, когда в баре никого не было, я достал свой заветный мешочек и показал Марти товар:

— Могу закинуть их тебе на пару дней. Если продашь — заплачу.

— Сколько? — Марти повелся.

— Мне вернешь две пятьсот. Что наваришь сверху — то твое.

Он не задавал вопросов, откуда товар. Все и так было ясно. В наших разговорах я не раз давал понять, что стою по другую сторону закона. Какие тут могут быть еще вопросы? В таких случаях слова вообще излишни. На деле товар принадлежал федералам — это был конфискат, который использовали для оперативных целей.

Марти забрал мешок со всем содержимым. Через три или четыре дня он мне сообщил: «Дон, у меня есть покупатели, но цена будет ниже».

Интересно, какую игру он затеял? Никогда не стоит рассчитывать на полное доверие сторонних людей. Я мог бы сказать: «Бери, сколько дают, а я тебе отстегну долю». Но так дела не делают. На улице любой товар имеет цену, и уличные ребята ее знают. Перед операцией я специально проконсультировался со своими осведомителями и примерно представлял расценки на краденые побрякушки. Поэтому, продавая или покупая бриллианты, золото и прочие драгоценности, я знал, чего они стˆоят. Если уж мой товар тянет на 2500 баксов, то я ни цента не скину. Согласишься на 800 баксов — вызовешь подозрения.

Я ответил:

— Не проблема, просто верни товар. Попробуем в другой раз, у меня тут намечается дело покрупнее.

— Показывай все, что будет, Дон. Помогу, чем смогу. Через меня проходит разный товар, уж поверь.

— Может, присмотрю для себя золотишка или шмоток, — кивнул я. Но покупать ничего, конечно же, я у него не собирался.

Иногда я делал ставки через Марти. Он много рассказывал о Ники и его букмекерских делишках. Обычно я ставил на скачки.

Все эти хитрости помогали укрепить мой образ.

Чак, мой напарник по операции, параллельно внедрялся в музыкальный бизнес: организовывал концерты, крутился вокруг звукозаписывающих студий. Мы поддерживали контакт, старались помогать друг другу по мере возможности. Это он время от времени составлял мне компанию в «Кармелло». И вот ему поручили организовать концерт известного соул-исполнителя Джеймса Брауна[9] в театре «Бикон» на Бродвее. Он попросил помочь, и это было мне на руку: отличный шанс засветиться, показать городским бандитам, что я при делах.

К тому моменту Чак уже втянул в операцию пару людей из преступной семьи Коломбо. Он познакомил меня с одним из них, типом по имени Альберт. «Своими» называли парней, которые работали на мафию, но не входили в семью и не обладали полноценными привилегиями. Истинные члены преступных семей назывались правильными парнями или посвященными, Дядя Альберта был своим в семье Коломбо.

Сам Альберт еще не обладал рангом посвященного и считался обычным соучастником. Он был крупным мужиком лет тридцати, под 190 сантиметров ростом. Проворачивал мелкие финансовые аферы, что-то с акциями и ценными бумагами. Я сразу понял, что такому мелкому пройдохе ничего важного не доверят.

Но для моих целей Альберт подходил как нельзя лучше. Чак познакомил нас с прицелом на семью Коломбо, чтобы мне было проще добиться их расположения. Мы стали частенько зависать втроем, колесить по ночным заведениям. Альберт любил хорошо потанцевать, выпить и вкусно пожрать.

Когда концерт Джеймса Брауна был уже на носу, Альберту и его дружкам из Бруклина пришла в голову гениальная идея: накрыть кассу. Он пришел к нам с Чаком и заявил:

— Короче, вынесем кассу сразу после концерта, когда они будут закрываться.

Вот так поворот: