Они хотят, чтобы я радовался и не чувствовал себя одиноким. До самой полуночи они поют рождественские гимны, сидя вокруг самой уродливой елки в мире. Постепенно Альберт с девчонками напиваются вдрызг.

Я думаю о детях, о подарках в багажнике и злюсь на самого себя.

Наконец, я говорю:

— Так, всем спасибо, для меня Рождество окончено.

Они хотят продолжения банкета. Я отвожу Чака в сторону:

— Слушай, забери их отсюда, мне пора домой.

Чаку удалось увести всю компанию. Я выждал еще полчаса, затем спустился в гараж, сел в тачку и рванул домой.

Рождественское утро я провел с семьей. А ближе к обеду снова вернулся к работе. Следующее семейное Рождество у меня случится только через шесть лет, но я этого еще не знаю.

Зато операция сдвинулась с места. В начале января 1977 года Альберт познакомил меня с несколькими членами семьи Коломбо. Мы выпили и отправились в «Гиппопотам», популярный клуб на пересечении 61-й стрит и Йорк-авеню. Там постоянно зависали ребята из мафии.

Альберт заявил, что хочет представить меня человеку, который занимается краденым барахлом. Он притащил меня к какому-то столику:

— Джилли, это Дон, мой кореш.

Джилли был лет на пять меня старше. Среднего роста, веса и телосложения, с темными волосами и горбатым носом.

Мы посидели, немного поболтали, после чего Альберт рассказал Джилли и его дружкам, откуда меня знает. Шайка Джилли работала по Бруклину. Сам Джилли предложил заглянуть к нему в магазин на пересечении Пятнадцатой авеню и 76-й стрит в Бенсонхерсте.

— Ага, как-нибудь заскочу, — ответил я.

Вот уже несколько месяцев я играл в игру «обрати на себя внимание, не привлекая внимания», чтобы проскользнуть в криминальный мир и пустить там корни. Я аккуратно тянул за разные ниточки: обрастал связями, налаживал контакты, мелькал в разных заведениях. Иными словами, дополнял свой образ нужными чертами, от манеры поведения до характерных словечек в лексиконе, которые производили убедительное впечатление и заставляли поверить, что этот парень — свой. И никаких резких движений. Нельзя проявлять интерес к важным людям, искать с ними встречи или контакта, откровенно вынюхивать информацию. Будешь спешить, как это делают копы, — и тебя сразу раскроют. Лучше дать понять, что ты никуда не торопишься и живешь в общем уличном графике, а нужные люди все проверят и придут к тебе сами.

Многое зависит от того, насколько ты уверен в себе. Боˆльшую часть времени придется идти по темному лабиринту, и никто не будет указывать тебе нужное направление. Никто не подскажет, что скрывается за тем или иным поворотом. Остается доверять своей чуйке, так делают уличные ребята. Она, конечно, может подвести — и тебя, и твоего противника. Но в любом случае улица — не то место, где можно сомневаться в своих решениях.

Первые месяцы были скудны на события. Но меня переполнял азарт. Я успешно занял свою нишу в новом мире: никто не знал, кто я такой и чем я занимаюсь изо дня в день. Люди вокруг даже не представляли, что творится на самом деле. Я участвовал в операции, но был предоставлен самому себе, и это здорово подстегивало.

Как-то вечером я вышел из «Кармелло» и поехал в центр города, где планировал пройтись по стандартному списку заведений. Какая-то тачка упала мне на хвост. Я не подал виду, но решил прокатиться произвольным маршрутом, чтобы проверить свою догадку. Доехав через мост Джорджа Вашингтона до Форт-Ли, в Нью-Джерси, я развернулся и поехал обратно. Мои преследователи не отставали, но держались поодаль.

Это явно какие-то оперативники, подумал я. Кому еще придет в голову следить за мной? Скорее всего, в «Кармелло» или другом ресторане меня заметил случайный осведомитель и тут же доложил куда надо. Мол, откуда-то вылез новый тип, ручкается с подозрительными личностями, явно нигде не работает и постоянно при деньгах. Либо это могли быть агенты уличного наблюдения, которые следили за рестораном, несколько раз увидели номера другого штата на моей тачке и решили меня проверить.

Полиция Нью-Йорка, ФБР, Управление по борьбе с наркотиками и прочие органы постоянно следили за лицами, связанными с организованной преступностью. Так было принято. И кто я такой, не знал никто из них, даже федералы. Рано или поздно я должен был попасть в поле их зрения, как и любой другой уголовник.

Либо это мафия устроила мне проверку. Оба варианта меня сильно напрягали. С тачкой на хвосте я не мог поехать на встречу со связным агентом или домой к семье. Каждый раз, выходя из дома или ресторана, я держал в уме, что меня могут пасти. Поэтому я действовал осторожно и никогда не ехал к месту назначения прямым маршрутом. Я всячески вилял, то и дело бросал взгляд в зеркало заднего вида, скидывал подозрительные тачки резкими поворотами или разворотом на 180 градусов. Паркуя машину, я всегда обращал внимание на соседние тачки и на тех, кто парковался одновременно со мной.

Первый раз меня тормознули возле «Кармелло». Я не успел вовремя оторваться, и меня прижали. Двое в гражданском со стволами в руках приказали мне выйти из тачки и положить руки за голову. Они обыскали меня, проверили салон, но ничего не нашли. Проверку объяснили тем, что у меня на тачке стояли флоридские номера.

Правильных парней из мафии такими проверками было не удивить, их постоянно тормозили копы. Поэтому никто не таскал с собой ствол. Ребята, которые остановили меня, даже не показали удостоверения. Я понятия не имел, на кого они работали.

Меня несколько раз выслеживали, пару раз даже остановили и обыскали. Приятного мало, но такие случаи говорили о том, что я на верном пути.

Наконец, я добрался до магазина Джилли в Бруклине по адресу 15-я авеню, 7612. Этот тихий и спокойный район для рабочего класса был застроен трех- и четырехэтажными домами с уймой витрин на первых этажах. Джилли занял самый центр застекленного фасада. Рядом расположились небольшая бакалейная лавчонка и аптека «Парк ридж».

На двери лавки болталась огромная вывеска АКЕРГ. Если прочитать задом наперед, то получалась фамилия Джилли — Грека. Вся торговля велась в переднем помещении. Внутри стояли простые металлические стеллажи с дорогими вещами, в основном женскими: кожаные куртки, брюки, блузки. Ценник — в разы ниже магазинного. Казалось, лавка открыта для всех посетителей, но из Манхэттена сюда никто не поехал бы. В такие заведения ходят только местные, а чужаков быстро вычисляют.

Низким ценам объяснение было простое: товар-то краденый. Шайка Джилли промышляла угонами, грабежами и