Но он тоже знал, что у женщин там все устроено по-другому, иони долго спорили об этом, отгоняя москитов и урывками смотря за ходомбейсбольного матча на соседней площадке. Он до сих пор помнил жар и возбуждениеих тогдашних споров. На следующий год он нечаянно двинул Джимми в подбородокстволом духового ружья, и Джимми наложили четыре шва. Это было случайно, и также случайно он увидел собственную мать голой и узнал, что Джимми был прав тамдействительно волосы и какой-то разрез. А потом они переехали. "Тссс,дорогой, это не тигр, это только твой плюшевый мишка... Мамочка тебя любит...Тссс... Рыбки с ракушками плавают в море, а-а-а... Спи..." -Предупреждение! Предупреждение 47-му!

Кто-то грубо толкнул его локтем под ребра.

- Эй, это тебе. Проснись и пой, - Макфрис ухмыльнулся.

- Который час? - тупо спросил Гэррети.

- Восемь тридцать пять.

- Но мне показалось...

- ... Что ты спишь часа два. Знакомое чувство.

Гэррети ничего не сказал. Он подумал, что память - это каклиния в песке. Чем дальше, тем труднее ее разобрать. Память похожа на дорогу.Тут она реальная, твердая, но та дорога, что была в девять часов, уженеощутима.

Они прошли уже почти пятьдесят миль. Распространился слух,что когда они в самом деле их пройдут, приедет Майор на своем джипе и скажетречь.

Гэррети не очень-то в это верил.

Они одолели длинный ступенчатый подъем, и Гэррети ужеподумывал снова снять куртку. Но он только расстегнул ее и немного прошел задомнаперед.

Сзади мерцали огоньки Карибу, и он вспомнил жену Лота - какона оглянулась и превратилась в соляной столб.

- Предупреждение! Второе предупреждение 47-му!

Гэррети не сразу понял, что это относится к нему, а когда понял,испугался. Второе предупреждение за десять минут. Он подумал о безымянномпарне, который умер лишь потому, что часто замедлял скорость.

Он осмотрелся. Олсон, Макфрис, Бейкер - все смотрели нанего.

Особенно внимательным был взгляд Олсона. Он пережил ужешестерых и хотел, чтобы Гэррети стал счастливым седьмым. Он хотел, чтобыГэррети умер.

- Я что, зеленый? - недовольно осведомился Гэррети.

- Нет, - Олсон отвел глаза. - Что ты!

Гэррети пошел быстрее, энергично двигая ногами. Было бездвадцати девять. Без двадцати одиннадцать он опять будет свободен. Онпочувствовал истерическое желание доказать, что он может сделать это, что он неполучит пропуск... Пока еще.

Туман тонкими полосками наползал на дорогу. Силуэты идущихпроплывали в нем, как темные острова. Они миновали темный гараж, запертыйржавым засовом, призрачный силуэт в море тумана.

Майора не было. Никого не было.

Дорога сделала поворот, открывая светящийся дорожный знак:

"Подъем.

Грузовикам снизить скорость". Раздались стоны. ВпередиБаркович весело крикнул:

- Давай, ребята! Спорим, не обгоните!

- Заткнись, ублюдок! - тихо сказал кто-то.

- Ну, иди сюда! - взвизгнул Баркович. - Иди и заставь менязаткнуться!

- Он спятил, - сказал Бейкер.

- Нет, - ответил Макфрис. - Просто издевается. Такие, какон, очень любят издеваться.

Голос Олсона был леденяще спокойным:

- Я не поднимусь на этот холм. Не на такой скорости.

Холм возвышался перед ними. Его вершина пряталась в тумане.

Казалось, что они все не поднимутся на него.

Но когда подъем начался, Гэррети обнаружил, что идти не такуж трудно, если немного нагнуться вперед. Тогда кажется, что идешь по ровнойдороге.

Конечно, дыхание этим не обмануть.

Тут же поползли слухи - что этот холм длиной четверть мили,что он длиной две мили, что в прошлом году тут троим выписали пропуск.

- Не могу, - монотонно твердил Олсон. - Больше не могу.

Он дышал хрипло, как больная собака, но шел. Все они шли,тяжело дыша, сопя и шаркая ногами. Все молчали, слышалось только нытье Олсона ирокот вездехода сбоку.

Гэррети почувствовал, как страх вновь сдавливает егожелудок. Он и вправду мог умереть здесь. Ведь у него уже два предупреждения.Теперь стоит ему замедлить темп, и он получит третье. А потом...

- Предупреждение! Предупреждение 70-му!

- Это по твою душу, Олсон, - сказал Макфрис. - Давай, шевелиногами. Я хочу видеть, как ты станцуешь на этом холме чечетку.

- Тебе-то что? - злобно спросил Олсон. Макфрис промолчал.Олсон пошел быстрее, но было видно, что это его последние силы. Гэррети подумало Стеббинсе, который, как всегда, тащился сзади. Интересно, устал ли он.Впереди парень по фамилии Ларсон, номер 60, неожиданно сел на дорогу.

Тут же он получил предупреждение.

Другие поспешно отошли от него, как Красное море от сыновИзраиля.

- Я только отдохну немного! - крикнул Ларсон с идиотскойулыбкой. Отдохну и пойду, ладно? - он продолжал улыбаться солдату, которыйспрыгнул с брони и подошел к нему с хронометром и карабином наизготовку.

- Второе предупреждение 60-му, - сказал солдат.

- Послушайте, - продолжал Ларсон. - Я не могу идти всевремя. Это же невозможно, правда, парень? - Олсон, проходящий мимо, застонал иувернулся, когда Ларсон попытался дернуть его за штаны.

У Гэррети застучало в висках. Ларсон получил третьепредупреждение... Вот сейчас он встанет и пойдет.

И Ларсон наконец понял.

- Эй! - встревоженно крикнул он. - Эй, подождите, не надо! Явстаю!

Не надо! Не... Выстрел.

- Девяносто три бутылки на полке, - тихо сказал Макфрис.

Гэррети промолчал. Он сосредоточился на том, чтобы добратьсядо вершины без третьего предупреждения. Он ведь не будет тянуться вечно, этотчертов холм.

Впереди кто-то хрипло закричал. Потом залпом выстрелили.

- Это Баркович, - сказал Бейкер. - Я уверен, что это былБаркович.

- Хрен тебе, краснокожий! - завопил из темноты Баркович. -Ошибся на все сто!