Ранк ударил еще раз. Баркович отскочил и налетел на парня,идущего сзади, и они оба получили предупреждения. Теперь солдаты смотрели наних внимательно, хотя и спокойно, - как люди на муравьев, волокущих крошкухлеба.

Ранк пошел быстрее, не глядя на Барковича. Тот, взбешенныйполученным предупреждением (он налетел на Гриббла, того самого, что хотелсказать Майору, что он убийца), заорал:

- Эй, Ранк, твоя мать брала в рот на 42-й улице! Тут Ранкповернулся и вцепился в Барковича. Раздались крики "Эй, хватит!" и"Брось это дерьмо!", но Ранк как будто не слышал. Он побежал заБарковичем, которому удалось вырваться, споткнулся и упал на асфальт, раскинувноги. Он получил третье предупреждение.

- Давай, балда! - вопил Баркович. - Шевели жопой!

Ранк попытался встать и упал назад.

Третьим, что случилось в одиннадцать, была смерть Ранка.

Сначала щелкнули затворы, и в повисшем молчании прозвучалголос Бейкера:

- Ну вот, Баркович. Теперь ты убийца.

Грянул залп. Тело Ранка подпрыгнуло и безжизненно вытянулосьна дороге.

- Он сам виноват! - взвизгнул Баркович. - Ты видел, онударил меня!

Пункт восьмой!

Все молчали.

- Хрен вам! Вам всем!

- Вернись и спляши на нем, Баркович, - посоветовал Макфрис.- Повесели нас. Тебе же хочется, я знаю.

- Твоя мамаша тоже брала в рот, меченый! - хрипло прошипелБаркович. - Не терпится увидеть, как твои мозги разлетятся по дороге, -спокойно сказал Макфрис. Он дотронулся до шрама и тер его, тер. - С большимудовольствием погляжу на это, ублюдок.

Баркович бормотал еще что-то, но все отвернулись от него ипродолжали идти, нагнув головы.

Они прошли уже 60 миль, а никакого моста так и не было.Гэррети начал думать, что его и нет, когда они перевалили небольшой холм иокунулись в озеро электрического света - фары нескольких грузовиков,сгрудившихся перед остатками деревянного моста.

- Как я люблю этот мост, - прошептал Олсон, закуривая однуиз сигарет Макфриса.

Но когда они подошли ближе, Олсон выругался и отбросилсигарету прочь.

Часть моста уцелела, и люди из Эскадрона быстровосстанавливали остальное.

Времени не хватало, поэтому рядом с мостом они навелипонтонную переправу из тяжелых армейских грузовиков, связанных проводом.

- Мост короля Людовика Святого, - мрачно заметил Абрахам. -Может, если кто впереди топнет, он опять обвалится.

- Мало надежды, - сказал Пирсон. - А, черт!

Трое идущих впереди ступили на мост и, не оглядываясь,перешли на другую сторону. Их ботинки гулко стучали по доскам. Солдатыспрыгнули с вездехода и пошли вперед вместе с участниками. Двое дорожныхрабочих в комбинезонах и зеленых резиновых сапогах стояли у обочины и смотрели,как они идут. Один из них вдруг хлопнул товарища по плечу и сказал:

- Вот он, Гэррети.

- Давай, парень! - крикнул другой. - Я поставил на тебядесять баксов!

Двадцать к одному.

Гэррети помахал им и ступил на мост. Доски жалобнозаскрипели под ногами, и он оказался на другой стороне. Скоро дорога сделалаповорот, и свет грузовиков померк позади.

- А ДЛИННЫЙ ПУТЬ - когда-нибудь останавливали? - спросилГаркнесс.

- Не думаю, - ответил Гэррети. - Что, материал для книги?

- Нет, - Гаркнесс выглядел уставшим. - Просто так.

- Его останавливают каждый год, - сказал сзади Стеббинс. -Но только раз.

Никто ничего не сказал.

Через полчаса к Гэррети подошел Макфрис и некоторое времяшел молча.

Потом очень тихо спросил:

- Ты надеешься выиграть, Рэй? Гэррети долго думал.

- Нет, - сказал он наконец.

Осознание этого напугало его. Он снова подумал о том, какполучит пропуск, - нет, получит пулю. О последних секундах беспощадной ясности,о черных дулах карабинов, смотрящих в лицо. Ноги на миг окоченели. Кровь,казалось, застыла в жилах, обволакивая мозг, сердце, гениталии липкой краснойкоркой.

- А ты?

- Тоже нет, - ответил Макфрис. - Я перестал в это веритьгде-то около девяти. Видишь ли, я, - он откашлялся, - мне трудно говорить обэтом, но я не думал, что это будет так тяжело. Похоже, все они, - он махнулрукой в сторону идущих, - думали, что, когда станет невмоготу, в нихприцелятся, крикнут "пах! пах!", - и все пойдут по домам. Понимаешь,о чем я? Гэррети вспомнил свой собственный шок, когда кровь и мозги Кэрлибрызнули на дорогу.

- Да, - сказал он. - Понимаю.

- Я сам не сразу в это вник, но теперь знаю. Это не гонки навыживание, как я сперва думал. Здесь победит не тот, кто сильнее - тогда у менябыл бы шанс, - а тот, кто сможет идти, несмотря ни на что. Ни на кого.

Это не в ногах, а в мозгу.

Вдалеке закричал козодой.

- Были парни, которые продолжали идти вопреки всем законамфизики. В прошлом году один шел с судорогой обеих ног, помнишь? Посмотри наОлсона - он вымотан до предела, но идет. Этот сучонок Баркович держится наненависти, и она дает ему силы. А я так не могу. Я еще не устал, как следует,но устану, шрам резко выделялся на его осунувшемся лице. - И я думаю... Когда яустану... Я просто сяду и останусь сидеть.

Гэррети промолчал, но ему было плохо. Очень плохо.

- Впрочем, Барковича я переживу, - добавил Макфрис. -Клянусь Богом. Гэррети посмотрел на часы - было 11.30. Они прошли перекресток сдремлющей на нем полицейской машиной. Движение на дороге отсутствовало, иконстебль, видимо, спокойно спал. Они миновали круг света от фар и сноваокунулись в темноту.

- Мы можем убежать в лес, и они нас никогда не найдут, -задумчиво сказал Гэррети.

- Как же! - хмыкнул Олсон. - У них сверхчувствительноеоборудование.

Они слышат все, что мы говорим, слышат удары наших сердец. Ивидят, как днем. Словно в подтверждение его слов кто-то впереди получил второепредупреждение.

Макфрис куда-то отошел. Темнота разъединила их, и в Гэрретизашевелился страх одиночества. В лесу кто-то пыхтел и трещал сучьями.