– Репетиция с мистером Лессингом прошла кошмарно, – призналась Лили. – У меня было жуткое чувство, что меня не допустят на пробы. И всё это из-за мамы, – с горечью добавила она.

– Почему? – спросила Сара с сочувствием в голосе.

– В выходные мы с ней читали сценарий. У меня есть свои представления о каждой роли, а у мамы – свои, и я совершенно запуталась. А теперь мне кажется, что я вообще не понимаю, как это играть. Маме надо, чтобы я всё делала, как говорит она. И она совершенно меня не слушает. – Лили понуро сгорбилась. – И так во всём. Мама твёрдо уверена, будто она лучше знает, что мне нужно. Так было всегда. С тех пор, как… – Она смущённо умолкла. Но тут же решила, что даже если её признание прозвучит по-ребячески глупо – и что с того? Ей надо с кем-нибудь поделиться своими тревогами. Она слишком долго держала всё в себе. – Я ходила на профессиональные пробы всего один раз…

– Вроде бы ты говорила, что вообще никогда не ходила на пробы, – перебила её Хлоя.

– Да, говорила. Но это неправда. – Лили уставилась себе под ноги. Больше никто ничего не сказал, но молчание подруг было красноречивее всяких слов. Они ждали, что она скажет дальше. Она подняла глаза. Хлоя, Сара и Бетани пристально наблюдали за ней.

– Рассказывай всё, – Бетани, ободряюще улыбнувшись Лили, положила руку ей на плечо.

И Лили рассказала им всё.

* * *

На свои первые профессиональные кинопробы она ходила в пять лет. Мама хотела, чтобы Лили начала пробоваться на роли гораздо раньше, но папа был против. Он говорил, что не стоит начинать работать в младенческом возрасте и Лили надо чуть-чуть подрасти, чтобы понимать, что происходит на съёмочной площадке. В тот день мама и папа работали, поэтому Лили пошла на пробы со своей няней. Она давно привыкла, что родителей постоянно нет рядом, и ей очень нравилась Селеста – гораздо больше, чем все остальные няни, которые были у неё раньше.

Хотя у мамы в тот день были съёмки (очередной детективный телесериал), утром за завтраком она устроила вокруг дочери ужасную суету: твердила, что она настоящая маленькая звезда и что сегодня у неё будет волшебный день. Лили не терпелось скорее пойти на пробы – после маминых слов она ждала, что на студии её встретят словно принцессу, и для неё стало большим потрясением, когда выяснилось, что на пробы пришло много других маленьких девочек и никто не проявлял к ней особенного интереса.

Роль она не получила, что само по себе было очень обидно, но сильнее всего её огорчили слова одного из режиссёров, которые она случайно подслушала после своего выступления. Он сказал, что пока судить трудно, но, похоже, Лили не такая способная, как её мама. Вроде как от неё ждали большего – так она поняла. Она вернулась домой в слезах и проплакала целый день до самого вечера, пока мама не приехала со съёмок. Селеста не смогла уложить её спать, и когда мама вернулась домой, Лили сидела на лестнице в своей любимой пижаме с Минни-Маус и всё ещё плакала.

Мама тоже расстроилась из-за её неудачи, но она искренне не понимала, почему дочка так сильно горюет: все актёры получают отказы, причём отказов бывает гораздо больше, чем сыгранных ролей. Когда папа вернулся домой, он застал их обеих в слезах. Он подхватил Лили на руки, и она продолжала рыдать, уткнувшись ему в плечо. Мама нервно ходила по комнате из угла в угол, и поначалу папа не понимал, что происходит. В конце концов ему удалось вытянуть из Лили всю историю. Его пятилетняя дочь, почти потерявшая голос от плача, сообщила, что она совершенно никчёмная актриса и больше никогда в жизни не пойдёт ни на какие пробы.

Так всё и закончилось. Лили училась в обычной школе, блистала в школьных спектаклях и на всех представлениях в драмкружке, но категорически не желала ходить на профессиональные актёрские пробы, хотя мама постоянно её уговаривала попытаться ещё раз. Даже когда мама договорилась, что Лили снимут в эпизодической роли без слов в том же фильме, в котором снималась она сама, Лили наотрез отказалась. В конце концов мама оставила все попытки затащить Лили на пробы, но не отказалась от мысли, что её дочь непременно должна учиться в театрально-музыкальной школе. Марина Феррарс была очень упорной и обычно всегда добивалась желаемого.

* * *

Замолчав, Лили вздохнула. Может, всё это прозвучало как лепет обиженного ребёнка, но ей всё равно стало легче: она словно сбросила с плеч тяжкий груз и наконец-то сумела выпрямиться в полный рост. Она с опаской взглянула на подруг, надеясь, что они не будут над ней насмехаться. И никто не насмехался. Наоборот, все смотрели с сочувствием.

– И поэтому твоя мама подняла такой шум с твоим поступлением в «Дебют» и написала письмо в приёмную комиссию? – задумчиво проговорила Бетани и добавила чуть погодя: – Лили, а это всё как-то связано с тем, что ты попросила мистера Лессинга, чтобы тебя взяли на пробы? А то всё довольно странно…

Лили кивнула:

– Да. Я вам не всё сказала. Потому что мне было стыдно. – Ей по-прежнему было немного неловко в этом признаваться, но она знала, что ей станет легче, когда она скажет правду. – Он спросил, почему это он должен давать мне такой замечательный шанс, если я не стараюсь на его занятиях и не проявляю заинтересованности… и он был прав. Я не старалась, причём нарочно. – Как Лили и ожидала, подруги потрясённо уставились на неё. – Мама чуть ли не обманом заставила меня пойти на вступительные экзамены в «Дебюте». В общем, всё сложно. – Она снова вздохнула и рассказала о своём уговоре с папой. – А потом мама призналась, что написала письмо в приёмную комиссию. Получается, меня приняли вовсе не потому, что я сама что-то могу.

– Про письмо ты уже говорила, и мы тебе сразу сказали, что оно ничего не решает, – выпалила Сара.

– А мама думает, что решает. – Лили пожала плечами. – Не знаю. Я жутко на неё злилась. Я думала отучиться в «Дебюте» год, как обещала, а потом вернуться в свою старую школу. Но оказалось, что всё не так плохо. Даже наоборот. Ну, в смысле… – Лили слегка покраснела. – Я познакомилась с вами, и я вижу, как все стараются, и занятия здесь интересные. Я себя чувствовала как-то глупо… Будто я из-за своих детских обид упускаю отличную возможность. А когда стало известно об этих пробах, я уже не могла притворяться, что мне всё равно. – У неё по щекам потекли слёзы. – Только мама опять всё испортила, и я…

Что-то пронзительно звякнуло, прервав её на полуслове, и Лили вытащила из кармана телефон, чтобы прочесть сообщение.

– Ну вот! – Лили невесело рассмеялась. – Угадайте, кто пишет. «Лили, узнай, в какой день будут пробы. Я договорюсь на работе и пойду с тобой». Она думает, что сама я не справлюсь! Хотя, наверное, это уже и не важно. Судя по сегодняшней репетиции, никаких проб у меня, скорее всего, и не будет.

Сара, Бетани и Хлоя беспомощно переглянулись. Конечно, они начали утешать Лили и говорить, что всё будет в порядке и ей не о чем волноваться, но они понимали, что Лили права. Если мистер Лессинг решит, что она не справляется, на пробы её не допустят. И даже если допустят, в таком состоянии она просто не сможет выступить как надо, а значит, и не получит роль!