Вэл, пытаясь сохранять невозмутимость, отхлебнул вина. Мысли крутились быстрее тех самых шаров, про которые Вэл знал чуть больше, чем ему положено было знать… В первую очередь, то, что никто не имел понятия, почему крутятся эти самык шары; за исключением, возможно, рудокопов.

Церковь Возрождения утверждала, что шары тайным хьорхи вращает орден. Это была ложь, более того, подобное было попросту невозможно: янтарь поглощал хьорхи, и тем стабилизировал и сдерживал силу людей. А при молитвенном обращении к Солнцеликому Абхи шары иногда начинали светиться изнутри.

Верующим обычно не нужно подтверждений истинности своей веры, но Стефан Арджанский был, прежде всего, ученым; однако и он предполагал, что, несмотря на все расхождения и ошибки в текстах Книги, тот, кого именуют «Солнцеликим», в определенном смысле существует, обладает волей, разумом и всем необходимым божеству для того, чтоб быть чем-то отличным от простых законов природы. И в этом Вэл был согласен со жрецом, однако мало что мог добавить.

— Какое дело Земляной Змее до веры людей Шина? — спросил он.

— Змее известно, что за день до Катастрофы шары на Ирдакие остановились, — сказал «бородач» Хоу. — Ей бы не хотелось, чтобы Церковь разбила ваши алтари и остановила их здесь.

— Разбитый надвое шар не сможет вращаться. Разбитый надвое Орден не сможет защитить шары, — добавил Хиу.

«Верно, — согласился про себя Вэл. — Но шары останавливались и раньше. Они останавливаются два-три раза в год на несколько часов: очевидно, вы знаете и об этом. Есть ли связь с Катастрофой и подземными толчками? Наверняка! Но какова она?»

— Что еще известно Змее? — спросил Вэл.

— Не все сразу! — «любопытный» Хиу взглянул насмешливо. — Пока достаточно того, что нельзя допустить переворота. Змея хочет помочь служителям солнца сохранить власть.

— От лица Райнбергских служителей солнца выражаю вам благодарность за заботу. Но каким же образом собирается помочь Змея? — Вэл постарался не выдать разочарования. Двухголовые определенно знали очень и очень многое, о чем было неизвестно людям.

— Каким придется. — Обе головы хищно оскалились. В этот момент рудокоп весьма походил на того, что сторожил от служителей фонтан в Валканском логове Уво Далта.

— Ваши законы запрещают вам силой уничтожить возрожденцев, но не обязывают вас помешать сделать это Змее, — сказал Хиу. — Однажды вы и сами нарушите запрет, однако…

— Замолчи, Хиу! — Лицо бородача Хоу побагровело. Сейчас он рассердился на своего «до» всерьез, но тот и бровью не повел. — Мы надеемся, до такого не дойдет. Для начала, расскажите нам все, что знаете о Церкви и об их связях с Желтыми Платками и Анной Нодаб, смотритель Ранл.

Разумеется, и Закон, и устав запрещал служителям Солнцеликого сотрудничать с иноверцами. Это было двадцать седьмое предложение предать Орден, которое Вэл Ранл получил с того момента, как стал смотрителем в Райнберге, и уже второе за день. Тридцатое определенно стоило как-нибудь отметить. Или лучше тридцать четвертое, по числу лет?

«Можно и оба. Если доживу…», — усмехнулся Вэл.

— Что я получу взамен, кроме обещания «как-нибудь помочь»? — спросил Вэл.

— Из-за нелепых обычаев вашего народа, запрещающих бить на упреждение, мы все в непростом положении. И вы, и мы, — Хиу заглянул Вэлу в глаза. — Вы ничего не теряете.

— Кое-что небезыинтересное мы можем сообщить сразу… — протянул Хоу. — Но в остальном вам придется положиться на наше слово.

«Небезынтересное для кого: для меня, для вас или для того, кому вы предложите это следующим?» — Вэл пригубил вино.

— Из-за нелепой скрытности вашего народа я даже не могу быть уверен, что вы представляете интересы Змеи, а не чьи-нибудь еще, — сказал он. — К примеру, правителей Арджа. Которым ваш народ позволяет на удивление многое. Допустим, у вас даже есть свидетельство преданности Змее — но я все равно не могу убедиться в его подлинности. На этом разговор стоит закончить.

— А я ведь говорил, все равно придется показать ему, Хоу-«до» — Хиу скосил глаза на бородача. Тот хмурился. Грязная, в мозолях, ладонь разжималась и сжималась в кулак, в то время как еще две руки рылись в складках необъятной хламиды рудокопа.

— Ладно. Признаю, ты был прав, Хиу-до. Читайте, господин смотритель, — Хоу с видимым отвращением посмотрел на конверт, который положил на стол перед Вэлом. — Но должен сказать, ваш покойный друг — дурно воспитанный грубиян.

В конверте лежал сложенный пополам, от руки разлинованный лист бумаги. Вэл подумал, что сейчас и ему не помешала бы вторая пара рук: пока одна трясется, как в лихорадке, вторую можно было бы приспособить к делу.

— Эй, смотритель, вы в порядке? Вэл Ранл! — окликнул его на два голоса рудокоп.

Вэл сам не понимал, что на него нашло: ожидал ведь чего-то подобного с того момента, как рудокоп упомянул жреца. Но лист из знакомого блокнота жег пальцы, как кислота, вышибал из груди воздух.

Негнущимися пальцами Вэл развернул записку, едва заметив вошедшего с новой порцией еды и выпивки слугу. Под размашистым рисунком серпа в листьях было неразборчиво написано несколько строчек на староирдакийском. Стефан часто пользовался блокнотом Джары: свои бумаги он то терял, то забывал где-нибудь… За неполные двести лет жизни память жреца стала давать пугающие сбои.

— Да что с тобой такое, эй! Очнись, смотритель! — Рудокоп, нагнувшись через стол, ударил его по плечу. — Вот, так уже лучше. Ну-ка, глотни. — Он пододвинул один из своих стаканов.

— Спасибо. Но подлей лучше в мой. — Вэл, окончательно придя в себя, болезненно поморщился и взялся за записку. Силу рудокоп рассчитывать не умел — плечу предстояло болеть еще, по меньшей мере, дня два.

— было мелко накарябано на листке: годы испортили почерк Стефана Арджанского до едвачитаемых каракуль. —

— убористую подпись жреца Вэл узнал бы из тысячи подделок. Записка была настоящей.

— Оскорбительная ложь! — тяжелая ладонь рудокопа грохнула по столу: пустые тарелки отозвались мелодичном звоном. — Змея всегда платит по счетам!

Вряд ли рудокоп мог знал староирдакийский, но найти нелюбопытного переводчика можно было без особого труда.

— Прошу извинить бестактность моего другс. — Вэл вежливо поклонился, улыбнувшись про себя. — Вы напрасно беспокоитесь: всякому, кто был достаточно близко знаком со Стефаном, известно, что не стоит понимать его шутки буквально.

По правде, к концу первого года знакомства с Арджанским волшебником Вэла стали одолевать сомнения: умел ли тот вообще шутить по-настоящему, не преследуя других целей? Безусловно, жрец хотел уязвить заносчивого двухголового, но…