Торт нашелся, мой любимый, лимонный, и я с жадностью шмякнула приличный кусок себе на тарелку. В момент, когда я облизывала пальцы, раздался звонок в дверь.

«Сенька», – сообразила я, и, схватив полотенце и забыв положить ножик, которым кромсала несчастный торт, бросилась в прихожую. Сейчас я ему задам трепку…

– Привет, – сказал Влад, удивленно рассматривая меня и нож. – Ты занята?

– Ни капли, – мгновенно ответила я, высунула нос наружу, обозрела лестничную площадку и потянула Влада за рукав. – Входи. Чай будешь? С тортом. Лимонным.

– С лимонным? – задумался он. – Буду.

– Тогда раздевайся, – велела я, и убежала на кухню – потрошить торт.

Вошедший следом за мной Влад удивленно присвистнул, посмотрев на букет бархатцев. Спросил:

– Сама собирала?

– Ага. Все городские клумбы обошла, выбирала самые лучшие.

– С чего такая тяга к флористике?

– Да это Сенька, – досадливо вздохнула я, ставя перед Владом чашку с чаем и тарелку с тортом. – Вот, решил в романтики податься.

– Бедолага, – мельком бросил Влад, а я, конечно же, уцепилась за это слово.

– Почему бедолага?

– Потому что нет у него никаких шансов, – насмешливо ответил Влад, глядя на меня. – Так ведь?

Скрыв смущение, я пожала плечами:

– Шанс у всех есть. Главное – не потерять его.

– Но не все достойны этого шанса, – медленно произнес он, и я невольно поморщилась. Кажется, наш разговор перетек в неприятное русло, поэтому Влад быстро добавил:

– Мне нужна твоя помощь. У тебя никто из знакомых на Королёва не живет?

– Не помню, а что? – насторожилась я.

– У меня появилась зацепка. Согласно моему источнику, Виктория какое-то время находилась или находится на улице Королёва, дом третий.

– Третий? – растерянно повторила я. – Надо сходить, посмотреть… Я не у всех знакомых адреса знаю, как-то больше по памяти в гости друг к другу ходим…

– Ну, тогда пойдем, – кивнул Влад. – Поможешь мне?

О большем я и мечтать не могла, поэтому с готовностью согласилась, отодвинув в сторону любимый торт:

– Конечно!

Наспех убрав все со стола, я на всякий случай еще раз обозрела двор, и, нигде не увидев долговязой Сенькиной фигуры, вздохнула с облегчением. Зная Сенькин характер, он ведь привяжется, а у него боевые ранения с прошлого раза не зажили.

– Марина, ты идешь? – крикнул Влад из прихожей.

– Да-да, – отозвалась я, задернула занавеску и поспешила на зов.

Выйдя из дома, мы направились на улицу Королёва, которая пролегала параллельно нашей через четыре остановки. Влад предложил вызвать такси, но я отказалась. Во-первых, мне хотелось пройтись; во-вторых, я знала короткий путь, благодаря которому мы уже через десять минут будем в нужном месте.

По дороге Влад объяснил, откуда у него появилась уверенность в том, что Виктория жила на Королёва.

– Ты мне вчера показала ваш офис такси, – сообщил он, – и сказала, что вы всех таксистов знаете. И я подумал: раз вы так хорошо с ними знакомы, то и они знают большую часть горожан. А Виктория – девушка из богатой семьи, избалованная, поэтому вряд ли бы решила кататься на автобусах. Вот я и опросил таксистов.

– И что? – с замиранием сердца спросила я.

– Первые шесть Викторию не опознали. А может, просто не запомнили. Но с седьмым мне повезло. Он не только узнал Вику, но и сообщил адрес, откуда он ее забрал. Улица Королёва, дом третий. По словам таксиста, это было около двух месяцев назад, и запомнил он Вику, потому что той стало плохо. Она попросила высадить ее прямо на улице, хотя пунктом назначения являлся торговый центр. Таксист тогда разволновался, предложил вызвать скорую, но девушка отказалась, и направилась в какой-то двор.

– Какой двор?

– Не знаю, какой-то из, – раздраженно ответил Влад. – Этого таксист не вспомнил. Он очень переживал, что девушка отказалась от помощи, а ему нужно было ехать на вызов. Вечером даже читал новости – мол, не увозили ли кого-то срочно в больницу.

– Когда он сказал, что Вике стало плохо, что он имел в виду? Ее затошнило или что? Меня, например, часто укачивает в машинах, – поведала я. – Чего он так разнервничался?

– Таксист упомянул, что она покраснела, у нее начался сильный кашель, одышка и слезотечение, – сказал Влад. – Симптомы серьезные. И я, кажется, догадался, в чем дело. Дядя Виктории, когда рассказывал о пропавшей племяннице, обронил, что у нее сильная аллергия на цитрусы. А у таксиста, который ее вез, ароматизатор то ли с апельсином, то ли с лимоном. Я к нему в машину сел, сам чуть не задохнулся. На вопрос, всегда ли он покупает такие ароматизаторы, таксист ответил положительно.

– Разве аллергическая реакция может начаться из-за запаха?

– Вполне.

– Если перед тобой лежит килограмм апельсинов, то да, – согласилась я. – Но ароматизатор…

– К чему ты клонишь? – спросил Влад.

Я пожала плечами.

– Таксист точно узнал Вику?

– Он клялся мамой, что это она.

Я хмыкнула. Серьезное заявление.

– Что же, придется поверить. Мы пришли, – сообщила я, останавливаясь перед серым пятиэтажным домом. – Вот Королёва, третий дом. А подъезд таксист не забыл озвучить?

– Подъезд ему не назвали. Сказали, что девушка будет ждать у дома. Ты в курсе, как странно у вас работает система такси? – недовольно сказал Влад.

Я кивнула, и вслух заметила:

– Ну, ты звонишь в такси, трубку берет Жанка. Это диспетчер, все ее знают. Она спрашивает, откуда тебя забрать, потом связывается с одним из водителей. Перезванивает тебе, говорит марку и номер автомобиля, примерное время ожидания.

– И никаких записей, – неприязненно фыркнул Влад. – Если бы можно было найти тот номер, с которого звонила Виктория… Но таксист уверил меня, что это невозможно.

– К несчастью, я с ним согласна, – пробормотала я. – Так что по поводу подъезда? Их тут пять.

– Собственно, я позвал тебя как раз по этой причине. У тебя нет знакомых в этом доме? Дело бы пошло быстрее.

Я отрицательно покачала головой.

– В этом – нет.

– Тогда придется обойти все квартиры, – равнодушно ответил Влад. – Ты как, со мной?

– А можно? – уточнила я.

– Да, только помни…

– Я слушаю и молчу, помню, – перебила я его с досадой.

Влад почему-то удивленно на меня посмотрел, и улыбнулся, как в первую нашу встречу. На его щеках обозначились ямочки, выглянувшее солнце осветило лицо, и в моей груди что-то ёкнуло.