— Закусывай, — она указала на тарелку. — Тебе нужно есть.

— Только не мне, — ответил он и отодвинул тарелку.

— Ты упомянул про ценный подарок…

— Какая там ценность! Обычная бижутерия.

— Но грант ей все-таки дали?

Кретов уточнил:

— Каратановой?

— Она же победила в том конкурсе?

— Конечно, дали. И сумму, кстати, немалую. Только перечислить не успели… — Кретов уставился пустым взглядом в стол и, помолчав, проронил: — Удивляюсь я людям… Какого еще рожна ей было надо? Зачем она утопилась?

— Ты веришь в то, что Каратанова утопилась?

— Конечно, верю. Вас, баб, не разберешь. То вам — то. А то вдруг — раз! И это.

— Другие версии были?

— Всякие были, — Кретов махнул рукой, откинулся на стуле, огляделся и щелкнул пальцами: — Сережа! Еще одну принеси.

— Ты сказал, что версии были разные… Конкретнее вспомнишь?

— Следователь, который вел это дело, Куприянов Глеб Леонидович, рассказывал: ухаживал за ней один отдыхающий.

— Его разыскали?

— Задержали по подозрению в убийстве. Он был еще в санатории.

— И чем все закончилось?

— Три дня провел в следственном изоляторе, потом его отпустили.

— Значит, подозрения не подтвердились?

— Может, не подтвердились. А может, улик не нашли. Это, как известно, две разные вещи.

Опустив голову, Анна задумалась: «О чем же еще спросить?..»

— В ту ночь девчонку сбили на дороге у парка, — напомнил ей Кретов.

— Да-да! — вспомнила Анна. — Ирину Линчевскую.

— И что из нее выросло? Полная идиотка. Уж лучше бы тогда — насовсем, и дело с концом.

— Ирине сильно не повезло.

— Ее сбил мой сосед. По его словам, она уже тогда была сумасшедшей: сама бросилась под машину.

— Он сам тебе рассказал?

— Я был на суде.

— Чем все закончилось?

— Прокурор запросил пять лет, но водителю дали три.

— А Ирине — пятнадцать, — сказала Анна.

— В каком смысле?

— Пятнадцать лет Линчевская провела в психушке. Теперь, думаю, останется там до конца жизни.

— Вот ты о чем… Ну что ж, как говорится, каждому свое.

— Свое ли? Вот в чем вопрос.

— Писательница… Привыкла все усложнять. Но жизнь — это не книжка, — Кретов поискал глазами официанта: — Иди сюда!

Решив, что он хочет рассчитаться, Анна взялась за сумочку. Однако Кретов и не собирался платить:

— Как всегда, запиши на мой счет. И вот еще что: с собой бутылку шампанского и коробку шоколадных конфет.

— Слушаюсь.

Поскучневший взгляд официанта выдал Кретова с головой. Анна сообразила, что никакого своего счета не существовало. Его кормили бесплатно.

Они вышли из ресторана с конфетами и шампанским. Водитель открыл дверь, но перед тем, как сесть в машину, Анна спросила:

— Отвезете меня в Придивный?

— Как не отвезти? Отвезем! — Кретов втолкнул ее в автомобильный салон и залез туда сам. Потом приказал водителю: — Вези нас в «Жемчужный»!

Автомобиль тронулся. Анна отодвинулась к дверце, но Кретов налег на нее всем своим телом. Она завернула ему руку, а самого сунула в пространство между сиденьями и придавила коленом.

Водитель обеспокоенно завозился в кресле, но не посмел обернуться.

— Пусти… — «хрюкнул» Кретов.

— Отпущу, если успокоишься, — ответила Анна.

— Я спокоен.

Откинувшись на сиденье, она молча наблюдала за тем, как Кретов поднимается с пола.

— Обязательно было унижать? — Он сел поодаль и поправил сбившийся галстук.

— Лезть не надо!

— Да ты просто мужланка, — ожесточенно пробормотал Кретов и бросил водителю: — Меня — домой, потом эту — в Придивный.

Когда он вышел из машины, Анна опустила стекло и, смеясь, крикнула:

— Конфеты и шампанское забери!

На что Кретов ответил:

— Оставь их себе!

— Куда это вы так рано? — Слова, сказанные густым звучным контральто, остановили Анну в дверях.

Она вернулась и подошла к стойке.

— Доброе утро, Виталина Лаврентьевна. Я — на пробежку.

— То-то и смотрю, что вы такая подтянутая.

— Приходится держать себя в форме.

— Я как-то утром тоже пробежалась по набережной… Потом пришла домой, разогрела борща да как навалилась!

— Чтобы не сбиваться, нужен характер, — сказала Анна.

— В чем в чем, а в этом мне не откажешь, — заметила Виталина Лаврентьевна. — Вот только на пробежках он не работает.

— Такое бывает.

— А вы бегите, бегите, милая. Не буду задерживать, — Виталина Лаврентьевна махнула рукой и склонилась к компьютеру.

— Сезонные рабочие живут в первом корпусе?

Администраторша подняла удивленный взгляд:

— Какое вам до этого дело?

— Хотела забежать туда мимоходом.

— Зачем?

— Кажется, я там забыла футболку. Номер уже прибрали?

— Горничных и так не хватает. Не гонять же их по пустякам в дальний корпус. Как-нибудь обойдемся.

— Значит, нет. Вот и хорошо, — улыбнулась Анна и протянула раскрытую ладонь. — Дайте ключ от моего бывшего номера.

— А куда делся тот, что я вам дала?

— Остался в замке.

— Зачем же вы его там оставили? — спросила Виталина Лаврентьевна.

— Для горничной. Я думала, она придет этим же днем.

— Ну, значит, там и возьмете. Если — нет, в подсобке есть запасной. Он вместе с другими висит в шкафу на крючке. Отыщите по номеру комнаты.

— Как мне попасть в подсобку?

— Она рядом с туалетом, узкая дверь. Обычно не заперта.

— И что же… — Анна удивленно застыла. — Кто угодно может пойти и взять ключ от любой комнаты?

— В принципе, да. Только кому это нужно? Рабочие вообще не запирают свои комнаты — нечего брать.

— Спасибо за информацию, — сказала Анна и направилась к выходу.

До первого корпуса она добежала за несколько минут. Бежать в кроссовках было легко, гаревая дорожка не причиняла неудобств, поскольку изначально была придумана, чтобы по ней бегали.