дать понять, что он здесь и прочитал сообщение, Стив ответил:

Стив: да-да, минуточку

Ещё немного поразмыслив, Стив ответил:

Стив: а почему тогда не 1 мг?

Ник долго печатал, затем переставал печатать, затем снова печатал и снова переставал. Стив уже был почти уверен, что Ник так и не найдёт слов и напишет что-нибудь вроде: «Ну ладно, давай 1 мг», но в итоге он написал так:

Ник: ну не знаю, мне просто очень не понравилось вглядываться в ряды пульсаров в поисках шарика

Ник: 1 мг — очень уж маленький, неудобный

Стив: но у нас же там стоит спасательная пятинога, ты в неё не веришь?

Немного помедлив, Ник написал:

Ник: ладно, давай 1 мг

Но тут же сам себе возразил:

Ник: хотя знаешь что?

Ник: а вдруг всё же масса или размер имеют какое-то значение?

Ник: кажется, мы получим больше информации, если возьмём какую-то новую массу

Стив в свою очередь немного обдумал эту идею и ответил:

Стив: ладно, давай возьмём 10 мг

И далее продолжил свою мысль:

Стив: меня всё ещё беспокоит возможность, что центр шарика будет исчезать, а мы этого не увидим

Стив: но мы можем подобрать время так, чтобы эта ситуация меня меньше беспокоила

Ник тут же начал печатать, и вскоре прислал следующее:

Ник: да, давай

Ник: нам нужно время намного меньше, чем одна секунда (чтобы мы дождались всё-таки, когда шарик появится, а не как с первым шариком), но намного больше, чем 100 нс (чтобы мы успели это заметить, а не как со вторым)

И вдогонку:

Ник: может, возьмём среднее геометрическое? 314 мкс?

Но Стив возразил:

Стив: неплохо бы ещё учесть случай, если вдруг со временем всё в порядке

Стив: ты вычислял, сколько времени должен отсутствовать шарик, чтобы по камерам это можно было заметить?

Ник: ща

И ещё через полминуты Ник добавил:

Ник: 1/6 мс

Ник: вообще-то, среднее геометрическое как раз укладывается, но ты прав, давай возьмём запас побольше

Ник: 1 мс?

Стив некоторое время всё это взвешивал в уме и затем написал:

Стив: да, давай, звучит, как нормальный план

Ник немедля написал в ответ:

Ник: хорошо, фиксирую: 10 мг, 1 мс

И добавил:

Ник: ты можешь не торопиться, я приду за полчаса и всё настрою, а ты приходи к началу

Стив был несколько удивлён и долго не знал, воспользоваться ли ему этим любезным предложением. Наконец, он решил, в качестве разумного компромисса, прийти значительно позже Ника, но так, чтобы успеть самому всё настроить, если вдруг что. Стив и сам не знал, «вдруг что» именно, но эта маленькая предосторожность стоила того, чтобы застраховать целую неделю времени.

Следуя этой концепции, без пятнадцати четыре или чуть позже он открыл дверь лаборатории 82. Ник удобно скрестил ноги в кресле и явно был погружён в раздумья.

— Привет, — донеслось бормотание из глубины раздумий.

— Привет, — бодро ответил Стив. — Что такой мрачный?

— Что? — поднял удивлённое лицо Ник. — Нет, я не мрачный, я просто думаю.

— О чём же?

— Как тестировать интерфейс запуска аппарата без запуска самого аппарата. Это сейчас наше самое непроверенное место.

— И что, придумал что-нибудь?

— Ну-у-у, с учётом того, что нас интересует в первую очередь временной интервал, наверное, можно попробовать сделать локальную симуляцию запуска на основе выдаваемых интерфейсом команд, но это очень сложно будет. Я пока ищу способ попроще.

— Понятно, — покивал Стив. — А транзистор настроил уже?

— Да, — ответил Ник.

— А шарик где?

Ник безмолвно показал рукой на стол, где лежал стандартный пакетик с надписью: «Алюминий, 10 мг». Стив снова покивал.

— И даже крышка уже открыта, как я посмотрю, — добавил он, повернувшись к транзистору.

— Ага.

До запуска ещё было время, и Стив прошёлся туда-сюда по помещению лаборатории, оглядывая её, как в первый раз. Додекаэдр, его ножки, изогнутые ряды пульсаров на внутренних гранях, расположенные в строго определённом порядке. Кронштейн для дверцы. Сложнейшая схема проводов строго выверенной длины занимает четверть комнаты. Акустическая ловушка ровно по центру. Бесперебойное питание для камер. И куча вычислений и программного кода, которые не было видно с первого взгляда.

Было трудно поверить, что профессор Бен сделал всё это, и оно взяло и заработало. Пусть этот прибор делает явно не то, что было заявлено в статье профессора Бена, но, тем не менее, он включился, не сгорел, никого не убил и с первого раза сотворил нечто невероятное.

— Эй, Стив!

— А?

— Пора засунуть шарик, меньше трёх минут осталось.

Немного нервничая, они надели наушники. Ник дал Стиву шарик и взялся за мышку. Появилось высокое гудение, едва слышное сквозь наушники. Стив осторожно поместил шарик в центр додекаэдра и медленно отвёл руку. Шарик лежал, как на полочке. Удовлетворённо кивнув, он отошёл и показал Нику лайк. Ник велел дверце закрыться и посмотрел на часы. Оставалось ещё полторы минуты.

Стиву подумалось, что правильную длину проводов они тоже не проверяли, но лишь потому, что не было повода проверять, да и не очень понятно, как это делать.

Когда дверца транзистора закрылась, до запуска оставалось пятьдесят секунд. Эти пятьдесят секунд друзья провели в креслах. Ник слегка крутился в кресле туда-сюда. Стив не крутился, но покачивал ногой.

В момент запуска шарик исчез, и ребята напряжённо смотрели в то место, где он был. Три секунды… Пять секунд… Десять секунд… Наконец, Ник расслабился и, повернувшись к Стиву, жестами предложил выключить акустическую ловушку. Стив кивнул, и, когда они сняли наушники, Ник сказал, нахмурившись:

— Слушай, в момент запуска мне почудилось какое-то мелькание на экране.

— Мелькание?

— Ну да. Как будто пылинка пролетела или вроде того.

— Может, это пылинка и пролетела? — улыбнулся Стив.

— Ну, может, — улыбнулся Ник в ответ и немного отошёл от мониторов.

— Не-не, давай проверим, это ж несложно. Вдруг транзистор всё же сломал одну из камер, неплохо бы это знать.

— Да, давай, — воодушевился Ник и сел за стол.

— На какой камере было мелькание? — спросил Стив.

— Я не помню, — посмотрел на него Ник. — О чём ты говоришь, я даже не уверен, что это не мой собственный волос или ресница.

— Ладно, давай все посмотрим, их всего-то десять штук.

Они стали смотреть.

На первой камере всё выглядело обычно (боже мой, как же быстро это стало казаться им обычным): шарик висел на фоне стенок додекаэдра до нулевого кадра, затем исчез так беспереходно, как бы это выглядело на неловком монтаже. На второй камере было всё то же (только с другого ракурса), как и на третьей.

Зато на четвёртой камере —