запустили его на сто наносекунд, а значит, он отсутствовал всего лишь сто микросекунд — камеры бы стопудово этого не заметили!

Не успев ничего сказать, Полли осталась за столом одна. Вздохнув, она макнула в майонез ещё одну картофельную соломку.

всё ещё 20 октября, понедельник

Полли не ожидала, что ребята успеют на следующую пару — ведь до лабораторного корпуса только идти минут семь, а ещё потребуется какое-то время на то, чтобы попасть в кабинет, поискать, попрыгать от радости, а до пары оставалось всего пятнадцать минут. Но когда они не появились и к середине пары, она была удивлена и заподозрила, что чего-то не учла или вовсе неверно поняла их планы.

Ник и Стив так и не пришли до конца пары, и к началу следующей они тоже не успели. Наконец, когда Полли перестала ежеминутно оглядываться на дверь и смогла погрузиться в доказательство теоремы Куратовского, дверь кабинета открылась, и профессор Кросс впустил сначала Стива, а затем и Ника. У обоих был мрачный, задумчивый вид.

После пары любопытство всё-таки взяло верх над Полли, и, подойдя к ним, она невзначай спросила:

— Неужели вы всё это время тщетно пялились на дно вашего додекаэдра?

Стив только тяжело вздохнул, а Ник ответил:

— М-м-м, нет. Ну, какое-то время пялились, да. Затем мы решили, что, может, мы просто его не замечаем среди рядов пульсаров, и сходили ещё за одним.

— Вы кинули его на дно и посмотрели, как это выглядит?

— Не кинули, а аккуратно положили! — возразил Стив.

— Но он вполне заметен, — добавил Ник. — Мы, конечно, сфоткали дно додекаэдра, и я напишу программу, которая найдёт там шарик, если он там есть. Но надежды на это мало.

— Понятно, — сочувственно произнесла Полли.

— Ещё мы делали спасательную пятиногу на скорую руку из проволоки и стретч-плёнки, — добавил Стив.

— Спасательную что?

— Пятиногу. Это как тренога, только с пятью ногами. Нам показалось, что, если шарик внезапно появится и упадёт на дно, он может повредить один из пульсаров.

— Ага, ясно, — с понимающим видом покивала Полли.

— Ладно, давай, мы пойдём дальше думать, — сказал Ник. — У тебя больше нет светлых идей?

— А что с теми светлыми идеями, которые были после первого запуска?

— Они все сломались о второй шарик, — Стив приготовил пальцы для загибания: — Первый шарик просто исчез — но второй не исчез, первый шарик рассеялся — но второй не рассеялся, да и это предполагает косяк в вычислениях профессора Бена. Что ещё? А, ну да, транзистор просто даунтаймит, но почему-то на втором не даунтаймит. Или даунтаймит, но не так.

Полли задумчиво покачала головой и затем развела руками.

23 октября, четверг

К утру четверга профессор Бен всё ещё не ответил, а напряжённые поиски неизвестно чего вымотали ребят, и они решили снова зайти на пары несолоно хлебавши.

Конечно, нельзя сказать, что они не достигли вообще никаких результатов.

Ник пристально изучил систему машинной проверки доказательств и счёл, что её тестирование было неполным. Он написал очень сложные рандомизированные стресс-тесты, и они работали день и ночь, занимая двадцать пять из тридцати шести ядер его домашнего компа. Ошибок всё не было и не было, и чем дальше, тем меньше они сомневались в машинной проверке доказательств и тем самым всё больше убеждались в верности вычислений профессора Бена.

Стив воспользовался методом утёнка и вечерами объяснял содержание статьи парочке четверокурсников. Полли отказалась это слушать («Не хочу выглядеть как вы после прочтения статьи, да я и так собственным дипломом занята»). Четверокурсники были мотивированы курсовой работой («Опровержение статьи профессора Бена — что может быть лучше для начала научной карьеры?») и задавали отличные вопросы. На беду Стива, он тоже их себе задавал ранее, и пока что на них всех у него был внятный ответ. Впрочем, пока они прочитали только четыре страницы («Да, это долгий метод, а что ты хотел? Лучшего способа найти ошибку я не нашёл, уж извини», — оправдывался Стив).

Тем временем, пока ноутбук Ника тестировал систему машинной проверки доказательств, а Стив втолковывал статью своим падаванам, сам Ник прикинул, на какое время мог исчезнуть второй шарик так, чтобы по камерам этого не было заметно. Это вовсе не одна шестидесятая секунды, как могло бы показаться дилетанту. Они не увидели своими глазами исчезновения шарика, но это означало лишь, что он попал на каждый кадр. А если в 16:00 он присутствовал в кадре (этот кадр они со Стивом стали называть нулевым), но не всё время? В таком случае шарик будет зафиксирован, но с меньшей интенсивностью. Слава богу, в распоряжении Ника были записи с целых десяти камер и десять нулевых кадров. Обработав достаточно большую выборку кадров, можно выяснить — было ли статистически значимое побледнение шариков на нулевых кадрах по сравнению с остальными?

Его не было.

Ник приуныл, но Стив не выглядел расстроенным:

— Отрицательный результат — тоже результат! А какая должна была быть скорость восстановления шарика, чтобы побледнение было заметно? Посчитай-ка, давай этот самый результат извлечём.

Ник посчитал и выяснил, что второй шарик отсутствовал не более, чем одну шестую миллисекунды. Впрочем, как использовать эту информацию, пока было неясно.

И вот с этой не ахти какой, но всё же кое-какой информацией, парни, не сговариваясь, пришли в лабораторию 82 около половины шестого утра. Полусонно перекидываясь фразами из очень удобных кресел, они спохватились, только когда 5:46:40 утра уже несколько минут как прошли.

Грустно попялившись на пустую спасательную пятиногу, ребята решили даже на всякий случай поднять её и посмотреть под ней, но и там было пусто.

С таким положением дел Ник и Стив пришли на пару — первыми. Пару часов они сидели у закрытой аудитории, прежде чем стали подтягиваться их однокурсники.

Наконец появилась и Полли в не по погоде весёлом зелёном платье. Подсев к ним сбоку, она произнесла:

— Вы какие-то грустные.

Не дождавшись ответа, она спросила:

— Ну что, ничего не нашли?

Стив покачал головой и добавил:

— Ничего существенного.

Полли долго всматривалась в лица парней, стараясь понять, мрачные они или просто уставшие. Может ли она им как-то помочь? Должна ли? Было ясно только, что они явно не в лучшем расположении духа.

Наконец, она приняла решение сказать следующее:

— Ничего страшного, зато не будет никаких проблем с тем, чтобы заглянуть внутрь киндер-сюрприза!

Ник медленно повернул к ней лицо с серьёзным непроницаемым выражением, и Полли