и хотела схватить его локоть, поволочь к выходу, к лестнице, что вела в другое крыло, но сегодня он перестал быть для неё ровесником матери, и Марианна боялась сделать что-нибудь не так.

— Когда мы нашли сундук, а затем прочли папирусы, то не поверили. Твоя мама долго не хотела проверять теорию на практике, боялась, как бы это не привело к непоправимому. Но мне удалось справиться и вот я — глава ордена Асха, — он с гордостью кивнул, представляя самого себя.

— Ты же просто издеваешься надо мной!

— Ты сама над собой издеваешься.

Он вдруг повернулся к ней и стал жадно её разглядывать, а затем, щелкнув языком, вздохнул.

— Я хочу вступить в орден! — выпалила девушка, а Виктор рассмеялся. — Герман смог, почему не смогу я?!

— Ты тоже сможешь, очень даже. Мне кажется, ты бы стала сильнейшим адептом, мощнее, чем брат, но, скажем так, есть одна загвоздка.

— Разве для меня существуют загвоздки? — Правая бровь взлетела вверх.

— Да, конечно, — невозмутимо ответил мужчина, — это твоя мать.

— Она ни о чём не узнает!

— Рано или поздно она всегда обо всём узнаёт.

— Значит, поздно!

— Но что делать мне? Она не поймёт. И не простит.

— Я же буду под твоим руководством, что мне может угрожать? — удивилась Марианна.

— Например, её очень заинтересует, почему молодая особа залезает в пять утра к мужчинам в покои.

— Что?

— Как я докажу, что между нами ничего нет?

— Для неё это стало бы ударом?

Виктор криво улыбнулся.

— Тебе не удастся ничего узнать, как бы ты не строила вопросы, — покачал он головой.

— Тогда почему ты так беспокоишься?

— Потому что ты — принцесса. Её единственная дочь. Она хочет для тебя лучшего, а ты плаваешь с левиафанами, упражняешься с мечом, слишком много читаешь, а теперь ещё и в адепты подалась в подозрительном сговоре со мной. Конечно, ни о каком перевороте она думать не станет, но, кто знает, что ей придёт в голову…

— Виктор, пожалуйста! Я сделаю что угодно, только прими меня в орден!

— Тогда раздобудь разрешение королевы.

— Ты же знаешь, это невозможно!

— Увы, в таком случае я могу только рассказывать тебе о наших успехах.

— Тогда я скажу королеве, что ты мне проболтался!

— Шантаж? — улыбнулся он.

— Ты не оставляешь мне выбора, — жалобно пропищала та.

Мужчина тяжело вздохнул, потер палец о палец и нехотя сказал:

— Хорошо. Только из-за моего доброго отношения к тебе.

— Спасибо!

На этот раз она всё-таки бросилась к нему на шею, и он тепло обнял её в ответ.

— Но я бы не хотел быть казненным, поэтому, пожалуйста, принеси мне хотя бы её печать! Сделаем тебе официальные документы о вступлении.

Глава 8

Большая голубая гостиная сверкала огнями. Золотые кисточки портьер замерли в торжественном ожидании, белоснежная скатерть и натертое до блеска серебро уже готовились принять гостей. Безропотные слуги стояли вдоль стен, слегка опустив головы, и как только в зал потекла шумная вереница молодых людей, они с почетом проводили их на свои места. Воздух наполнился тем неуловимым ароматом праздника, ароматом сладостного предвкушения чего-то непонятного, но страстно желаемого, и хорошенькие девушки засверкали глазками в сторону ещё немногочисленных мужчин. Заиграла лютня. Её резковатые, но приятные звуки охватили пространство, и в этот же миг отворились главные двери. Каждый немедленно поднялся и склонился в почтительном приветствии. Внутрь вошла королева Анна. Она царственно кивнула, и её кристально-голубое платье заструилось вслед морскими волнами. В волосах сверкали алмазы, рука сжимала парадную трубку с длинным мундштуком.

— Ты как всегда прекрасна, — шепнул Виктор, быстро подойдя к ней, но на лице женщины не отразилась и тень улыбки.

Слуги забегали с прежним усердием, музыка раздалась громче, и королева заняла почетное, удаленное от всех место во главе стола. Опустившись в высокое кресло, она подняла руки, осветила гостиную солнечной улыбкой и торжественно произнесла:

— Да благословят вас морские богини и даруют вам счастье!

Подданные подняли головы и заглушили лютню аплодисментами.

— Какие они все милые, — прощебетала королева Виктору, как только тот сел по правую руку от неё.

— Молодость всегда мила.

— Кажется, моя идея многим пришлась по вкусу. — Она охватила легким кивком гостиную.

— Было бы странно, если б не пришлась! Где ещё все эти пташки найдут достойных женихов, как не на приёме у самой…

— Да-да-да, — перебила его Анна и сморщила носик. — Но где Герман? Где мой сын? Он никогда не опаздывает.

— Наверное, у него дела.

— Ах, вот он!

Двери повторно отворились и под новую музыку в роскошную гостиную вошёл молодой человек. За ним, слегка отставая и робко поглядывая по сторонам, спешила девушка. Невысокая, плотно сложенная, слишком загорелая, она тем не менее была приятна, а твердый уверенный взгляд никак не вязался со смущенными скованными движениями.

— Это кто? — не шевеля губами, спросила Анна.

— Скоро узнаем, — со вздохом ответил Виктор.

Герман приблизился к матери и почтительно поклонился. Вслед за ним то же самое сделала и незнакомка, но в отличие от принца так и не подняла головы.

— Представь нам свою спутницу, — мягко попросила королева, и сын обернулся.

— Это Элла. Моя подруга.

Девушка мельком взглянула на женщину, что грозила стать свекровью, и склонилась ещё ниже.

— Приятно видеть друзей моего сына, — улыбнулась Анна. — Садитесь рядом. Будьте около меня.

Герман приблизился к матери и очень тихо спросил:

— Где Марианна?

— Пускай её принимают левиафаны! — фыркнула женщина слишком громко и пренебрежительно, так что Элла не могла не услышать.

— Но ведь она принцесса, она обязана быть на ежемесячном приёме.

— Кто это сказал?

— Так ты же!

— Правильно, — кивнула королева с намеком. — Иди к подруге, она уже заждалась. Веселитесь!

Молодой человек отправился к Элле, прекрасно зная — ничто в мире не способно переубедить мать. Он раздражённо сел на стул, вытянул ноги вперёд под белоснежную скатерть, что достигала пола, и совершенно не боялся коснуться ног Виктора, который сидел напротив — стол был не только очень длинным, но и достаточно широким. Но всё же он помешал одному человеку, маленькому, согнутому так сильно, что внезапное вторжение его сапог заставило испуганно переползти дальше. Марианна едва успела увернуться и едва не наткнулась на колено Виктора. Вот это был бы скандал! Если бы королева узнала, кто сидит и подслушивает под драгоценными чашами и изысканными блюдами, то наказание последовало бы незамедлительно. Принцесса поморщилась, представляя бледное от гнева лицо матери… Впрочем, никакая фантазия не могла образумить девушку, и она продолжала тихо сидеть в наряде слуги — вдруг придётся незаметно улизнуть.

— Что такое? — беспокойно шепнула