– Д-да, я думаю, можете, – ответила я. – Мы приехали из Австралии.

– Я так и подумала.

– И мы хотим взять из приюта кошку на то время, пока мы здесь.

Ее лицо расплылось в улыбке, открыв нашему взору два крупных передних зуба и симпатичную щель между ними.

– Как это прекрасно! А какую кошку?

Мне показалось очень милым, что две женщины с разных концов земного шара могут подружиться благодаря кошке, которую они никогда не видели.

– Мы еще не знаем, но, наверное, тихую старую кошку, как ваша Блюбел.

– Блюбел не старая, – запротестовала женщина. – Ей только четырнадцать.

Продавец рассчитывала, что Блюбел еще долго будет рядом с ней.

– Вы правы, – сказала я после уважительной паузы. – Блюбел еще практически подросток. У нас была кошка, которая прожила двадцать четыре года.

– Нарцисс прожил у меня тридцать три года, – сказала она.

Мне никогда не приходило в голову соревноваться в долгожительстве кошек.

– Правда? – удивилась я. – Это просто чудесно для кошки.

– Нарцисс – это кот, а не кошка.

– Ой, извините, я подумала…

– Тюльпан, сестра Нарцисса, была девочкой. И Роза, их мать. А Нарцисс и Магнолия – мальчики.

– Они все были рыжими? – спросила я, доставая серый пластиковый лоток, стоящий в стопке поверх других.

– В основном, полосатые, – ответила она, следуя за мной к отделу кошачьих кормов. – Они все прожили очень долго.

Неизбежная трагедия владельцев котов или собак состоит в понимании, что рано или поздно их не станет. И тогда человек-долгожитель остается жить, убитый горем. Мы можем пытаться защитить себя, стараясь не привязываться к ним слишком сильно, но это все равно невозможно. Для многих людей боль от утраты животного не меньше, чем от утраты человека – друга или члена семьи. Наверное, есть смысл заводить черепаху или попугая, у которых есть шанс пережить нас.

Выбор кошачьих кормов был просто ошеломляющим. Кроме того, я не знала, что предпочитает наше будущее животное.

– Мы пока возьмем это, – сказала я, поставив лоток на прилавок.

– Пожалуйста, – попросила женщина, поставив туда пакет наполнителя для туалета, – возьмите это в подарок.

– Правда?

Женщина, такая раздраженная еще несколько минут назад, стала мягче шелка.

– Вы делаете прекрасное дело для Нью-Йорка, – сказала она. – Это всего лишь маленькая благодарность для вас. Приходите ко мне, когда у вас уже будет кошка. Если меня не будет, попросите позвать Дорис. Я буду неподалеку.

С трудом подбирая слова от удивления, я поблагодарила Дорис и еще раз погладила Блюбел перед уходом.

Хозяйственный магазин предлагал потрясающий ассортимент кухонной утвари и предметов домашнего обихода. Мы прошли в дальнюю часть магазина, где возвышались горы тарелок и мисок.

– Вы что-то ищете?

К нам подошла девушка. Бледность ее кожи подчеркивали салатово-зеленые волосы.

– У вас есть мисочки для корма? – спросила Лидия.

– Для людей или для собак?

Нью-йоркский юмор был восхитительно плоским.

– Вообще-то для котов.

Выражение лица девушки смягчилось.

– Я люблю котов, – сказала она. – Вы из Англии, да?

– Мы живем в Австралии, но обе родом из Новой Зеландии, – ответила Лидия.

– Это возле Голландии, да? – спросила девушка.

– Вообще-то нет, – сказала я. – Это там, откуда «Властелин колец».

– Давайте уточним, – сказала она. – Так вы хоббиты?

Мы засмеялись и ответили, что да, хоббиты, до кончиков пальцев наших волосатых ног.

– Так вы уже давно живете в Нью-Йорке?

Для нее было естественно предположить, что мы сюда переехали. А иначе почему мы завели кошку? Когда Лидия объяснила, что у нас миссия по усыновлению, девушка расплылась в улыбке.

– Софи, – позвала она. – Или сюда. Ты должна это слышать.

Появилась высокая девушка в оранжевой бандане.

– Эти дамы из «Властелина колец», и они хотят взять из приюта нью-йоркскую кошку, – объяснила девушка с зелеными волосами. – Им нужна миска для корма.

– Это чудесно! – воскликнула ее подруга.

Я не могла поверить, что будущая кошка из приюта могла настолько менять отношение людей к нам.

– У нас нет специальных мисок для животных, – сказала высокая девушка. – Подождите. У меня есть идея.

Она нырнула в кучу картонных коробок и выудила маленькое красное блюдце с выгравированной серебряной рыбкой.

– Какая красивая! – восхитилась я. – И отлично подойдет для кошки. Сколько?

Девушки переглянулись.

– Можете забрать ее, – сказала та, что повыше.

Они были очень милые, но я подумала, что им следует поработать над своими навыками общения.

– Да, я поняла, что вы ее нам отдаете. Но сколько я вам должна?

– Нисколько, – ответила та, что моложе. – Удачи вам и вашей кошке.

Нагруженные подарками, мы с Лидией возвращались домой, не успев отойти от изумления.

– Ньюйоркцы, должно быть, очень серьезно относятся к своим животным, – сказала Лидия.

– Возможно, это потому, что больше половины из них живут одни, – сказала я. – Для многих людей животные занимают место близких людей.

Как бы то ни было, мы были абсолютно не готовы к щедрости, с которой мы столкнулись. Жаль, что Грег и Оливия не видят этого.

Если бы мы были в Нью-Йорке только как туристы, мы бы никогда не повстречали этих добрых женщин и не увидели, как быстро смягчается их жесткость.

Наша спасительница Мавис творила чудеса.

Забота о кошке – это первый шаг к исцелению

Лидия набирала скорость, как «Феррари». Она мчалась вперед по Восточной 38-й улице по направлению к «Байдеви». Я окликнула ее, чтобы мы смогли остановиться и полюбоваться зданием штаб-квартиры ООН. Балансирующее, как пачка сигарет, на берегу сверкающей Ист-Ривер, оно является архитектурным аналогом Дона Дрейпера[8]. Это здание, на вид произведение 60-х, на самом деле было построено в 1952 году, оказавшись еще одной достопримечательностью Нью-Йорка, опережающей свое время.

Мне было интересно посмотреть на приют для животных в большом городе, но, с другой стороны, я опасалась таких мест. В моем детстве приютом для животных служил мрачный загон для скота в пригороде. Никому не нужные животные проводили несколько тоскливых дней в загородке, а потом «гуманно» уничтожались; это место было пропитано запахом смерти.