Мой писарь прибыл, когда и следовало, только вот я так заработался, что не ждал его в тот день. Когда один из недавно нанятых слуг прибежал и сообщил, что у моих дверей какой-то избитый путешественник, первым моим побуждением было проводить его на кухню, а потом пожелать счастливого пути. Только когда Булен запоздало прибавил, что незнакомец назвался новым писарем, я оторвался от переговоров с маляром и плотником и направился к переднему холлу.

Там меня ждал Фитц Виджилант. Он вырос, обрел мужскую челюсть и плечи, но мое внимание привлекло только его избитое лицо.

И Чейд, и Неттл сказали, что ему здорово досталось. Я ожидал увидеть синяки и, возможно, подбитый глаз. Но теперь, глядя на него, я понял, что удары расшатали его зубы, а может, и выбили несколько. Его нос все еще был опухшим, кожа на скуле оказалась рассечена. Неестественно прямая осанка говорила о перебинтованных ребрах, а осторожная походка выдавала боль. Чейд и Неттл не зря за него переживали: сломанные кости не спешат заживать, когда трясешься на лошадиной спине. Несомненно, он сбежал из Оленьего замка и, вполне возможно, едва не опоздал. Его избили не для того, чтобы припугнуть. Его всерьез пытались убить.

Я сердился на Чейда за то, что он послал ко мне Фитца Виджиланта, и приготовился стойко держать оборону, если Чейд или сам парнишка вздумают манипулировать моими домашними. Но при виде его серого лица и стариковской походки моя решимость мгновенно сменилась сочувствием. Пристально глядя на Фитца Виджиланта, я ощутил странное чувство – он мне кого-то напоминал. Я попытался рассмотреть его лицо под отеками и синяками, и, похоже, он пришел в смятение от моего взгляда. И насторожился. Прежде чем заговорить, он бросил взгляд на нового слугу.

Фитц Виджилант решил притвориться, будто мы никогда раньше не встречались. Я услышал, как он со свистом втянул воздух, вынудив себя отвесить мне церемонный поклон, прежде чем назваться «Фитцем Виджилантом, прибывшим по просьбе леди Неттл, чтобы обучать ее сестру, леди Би, и быть писарем, ежели того потребуют нужды ее имения».

Я с серьезным видом принял его приветствие:

– Мы вас ждали. Дом в некотором беспорядке – в Ивовом Лесу идет ремонт, но я думаю, что комнаты вам понравятся. Пусть Булен вас проводит. Если пожелаете принять теплую ванну после путешествия, скажите ему, и он устроит вам в парилке воду и лохань. Можете присоединиться к нам за ужином, но, если слишком устали в дороге, еду вам принесут в комнату.

– Я…

Я ждал.

– Я благодарю вас, – наконец выговорил он, и я почувствовал: он хотел сказать больше, но передумал.

Оставалось лишь гадать, не счел ли он оскорблением то, что я дал ему предлог погрузить ноющее от боли тело в воду, а потом отдохнуть, но я уже давно усвоил, что теплая ванна и глубокий сон – лучшее лекарство, чем любые мази и укрепляющее питье.

Он махнул рукой в сторону двери:

– На муле мои вещи, а также свитки и принадлежности для занятий с леди Би.

– Я велю Булену перенести их в классную комнату и ваши покои, а конюх займется вашими животными.

Я посмотрел на нашего недавно нанятого слугу. Он был, наверное, одних лет с Фитцем Виджилантом и смотрел на него с неприкрытым смятением и сочувствием. Булен был сыном фермера и носил перешитую ливрею Ревела. Невзирая на все старания Ревела, он все еще выглядел деревенщиной, но у него было открытое, честное лицо и приветливая улыбка. Не самый плохой слуга. Я кивнул, отвечая собственным мыслям.

– Наставник Фитц Виджилант, считайте Булена вашим личным слугой в нашем доме. Булен, с этой минуты ты будешь прислуживать и помогать нашему новому наставнику.

Так у них обоих будет занятие, а у меня – время, чтобы тихонько изучить все, что Фитц Виджилант привез с собой.

– Сэр, – согласился Булен и тотчас же повернулся к Фитцу Виджиланту. – Соблаговолите последовать за мной, сэр.

– Одну секундочку, – прервал их я. – Писарь Фитц Виджилант, если не возражаете против дополнительных обязанностей, я бы попросил вас также обучать других детей в Ивовом Лесу. Их сейчас немного, возможно, всего ше…

– Шестеро? – перебил Фитц Виджилант слабым голосом. На его лице отразилось явное смятение. Потом, хоть это и казалось невозможным, он еще сильнее выпрямился и с усилием кивнул. – Разумеется. Я за этим сюда и приехал. Учить детей.

– Отлично. Конечно, вам понадобится денек-другой, чтобы освоиться. Сообщите мне, когда решите, что готовы начинать. И если в классной комнате чего-то не будет хватать, скажите Булену, он передаст мне вашу просьбу.

– В классной комнате, сэр?

– Она примыкает к вашим покоям, и в ней уже имеется коллекция полезных свитков, карт и, возможно, даже кое-какие таблицы. Все это собрала леди Пейшенс почти двадцать лет назад, так что вам может показаться, что сведения устарели, но я не думаю, что география Шести Герцогств сильно изменилась.

Он кивнул:

– Благодарю. Я проверю, что там уже имеется, прежде чем просить о чем-либо еще.

Вот так Фитц Виджилант поселился в нашем доме. Менее чем за две недели количество слуг в Ивовом Лесу утроилось, а мой ближний круг расширился в два раза. Я нашел Ревела и сообщил, что назначил Булена личным слугой наставника. Высокий управляющий скорбно взглянул на меня сверху вниз, и пришлось добавить, что если он хочет заменить Булена, то пусть наймет еще кого-то.

– Наверное, двоих, – с серьезным видом попросил он.

Я даже не желал знать почему.

– Двоих так двоих, – сказал я. – Снаружи его мул, нагруженный пожитками и учебными принадлежностями. Если бы эти вещи принесли в его комнату немедленно, уверен, он был бы весьма признателен, как и я.

– Немедленно и принесем, – согласился Ревел, и я поспешил своей дорогой.

Когда я удостоверился, что Булен отвел Фитца Виджиланта в парилку, то навестил его комнаты. Его багаж, снятый с мула, стоял там в ожидании хозяина. Проверять личные вещи, не оставляя следов, – особое искусство. Оно требует времени и хорошей памяти, чтобы в точности запоминать, как был упакован каждый предмет. Жилые комнаты Фитца Виджиланта примыкали к классной комнате. Я запер двери на засов и провел очень тщательный осмотр. Его поклажа оказалась самой обычной для путешествующего молодого человека, разве что ее было куда больше, чем я считал необходимым, когда был в его возрасте. Все его многочисленные рубашки были очень хорошего качества. У него имелись серьги из серебра и золота, некоторые с маленькими драгоценными камнями, аккуратно спрятанные в свертке из мягкой кожи. На его одежде не было следов износа, какие появляются от физического труда; вообще-то, мало что из этих вещей годилось для обычного дня в Ивовом Лесу, уроков с детьми или работы с бухгалтерскими книгами. Я надеялся отыскать хоть одну пару крепких и носких штанов, но нет, все они были из тканей, на мой взгляд, более подходящих для дамского платья. Неужто двор в Оленьем замке так сильно переменился?