Знаете, я люблю свою сестру, но, возможно, мне придется ее убить.

«Послушай, Мелкая, к некоторым вещам ты еще не готова. Тебе всего десять!»

«Мне скоро будет одиннадцать! И я знаю, откуда берутся дети и как их делают. И я знаю, как это приятно, когда…»

Я не слышал этого!

«Прекрати! Я твой брат. Пожалуйста. Я не хочу и не должен это слышать!»

«Как ты думаешь, я могу поговорить об этом с мамой? Как ты думаешь, что она скажет? Она бы пошла за мной на исповедь, чтобы я рассказала священнику, что я делала».

Я засмеялся. «Да, она бы сказала. Она заставила меня пойти поговорить с отцом Бушмиллером о Бекки и Мэри. Она не знает о Дженнифер. И так и должно быть».

«Я знаю. Я не скажу. Но если у меня будут вопросы, ты мне на них ответишь? Пожалуйста?»

Во что, черт возьми, я ввязался? Впрочем, выбора у меня не было.

«Да, Мелкая, отвечу. Какие вопросы?»

«Сейчас у меня их нет. Но будут. Может быть, не скоро. Я еще не готова к мальчикам. Они тупые. Как ты».

Она высунула язык и вышла за дверь, прежде чем я успел что-то сказать.

Да, я действительно тупой. В этом она была права. Я закрыл журнал и запер его в своей коробке. Мне нужно было придумать план, потому что коробка была практически полна.

Кстати, о планах: мне нужно было придумать, что делать, когда я поговорю с Бекки. Дженнифер сказала: «Иди и выясни все с Бекки». Это было легче сказать, чем сделать. Но я знал, что Дженнифер понимала это. Она знала, что я разрываюсь. Она знала, что я люблю Бекки. Она знала, что Бекки любит меня. Единственная надежда, которая была у меня сейчас в мире, это то, что она также сказала: «Я буду здесь, когда ты будешь готов поговорить об этом».

Я лежал на кровати и слушал Q102. Мысленно я повторял то, что написал на трех страницах в дневнике. Чего я хотел? Действительно ли я хотел Биргит? Могу ли я честно проанализировать эти отношения и сказать, что им не суждено быть? Нет, я не думал, что смогу. Несмотря на мою связь с Дженнифер, несмотря на все, что с этим связано, если бы Биргит была сейчас здесь, я бы покончил со всем остальным. Ради нее я мог это сделать.

Но что это говорило о ситуации с Дженнифер? Чем больше я думал об этом, тем больше приходил к выводу, что Дженнифер была права. Я вступил в отношения с Биргит с широко открытыми глазами. Мы оба были честны, открыты и откровенны в то время, когда мы занимались любовью. Никаких предвзятых мнений. Ни один из нас не пытался обмануть. Это было чисто, это было спонтанно.

Но с моим лучшим другом все было не так. Мы занимались сексом, исходя из того, что это были два друга, наслаждающиеся друг другом, подобно моей ситуации с Мелани. По крайней мере, я так это воспринимал. Теперь я понял, что Дженнифер пыталась изменить наши отношения таким образом, к которому я не был готов. Я не винил ее, заметьте, и не злился на нее. Обман почему-то не беспокоил меня. Наверное, я хотя бы отчасти понимал, почему она это сделала.

Проблема была в том, что это изменило наши отношения без моего реального права голоса. Конечно, как отметила Стефани, я был глуп. Дженни говорила мне, что секс меняет все. Мы занимались им с совершенно разными целями. И теперь мне пришлось иметь дело с последствиями. Что бы я ни делал, я мог причинить боль ей, себе или нам обоим. Теперь наша дружба была очень напряженной.

Тем не менее, было ясно, что между нами было что-то особенное. Как я уже писал в своем дневнике, близость была не от мира сего. Моя единственная встреча с Биргит была на порядки менее интенсивной. Но она оказала большее влияние на мое сердце. Я не мог этого объяснить. Я пытался. Полстраницы прозы ни к чему не привели. Она ни на что не ответила. Это только породило еще больше вопросов.

Это не помогало мне решить насущную проблему дня — Бекки. «Иди и выясни все с Бекки». Это был мой маршевый приказ. Не то чтобы я нуждался в них. Я знал, что в конце концов мне придется разобраться с Бекки. Пришло время.

Если честно оценить себя, то не было никаких сомнений, что я хотел ее физически. Я мечтал об этом. Не было сомнений и в том, что я любил ее. Я признался в этом Дженни, Мелани, Дженнифер и моему новому дневнику. И самое главное, я признался в этом Бекки.

Она любила меня. Она хотела меня, эмоционально и физически. Но могла ли она справиться с этим? Смогу ли я? Должны быть четкие, яркие границы. Проблема была в том, что даже если она согласится на них, смогу ли я ей доверять? Я доверился Дженнифер, и это закончилось почти катастрофой. Это все еще может случиться. И был риск, что то же самое может произойти с Бекки.

Даже если предположить, что Бекки была честной и могла принять ограничения, которые мне были нужны, могли ли мои отношения с Дженнифер пережить это? Она сказала, что примет это. Но я не был уверен, что она сможет. Если я буду двигаться дальше с Бекки, это может разрушить все, что было у нас с Дженнифер.

Стоило ли оно того? Стоило ли рисковать? Если бы речь шла только о завоевании, ответ был бы однозначным: «Нет!». В этом-то и была загвоздка. Она была нужна мне не для секса. Но я любил ее. Опять же, не так, как я любил Биргит. Или Дженнифер.

Любовь, которую я испытывал к каждой из этих троих, была совершенно разной. Хотя в одном смысле я был уверен, что Биргит — моя вторая половинка, в другом я задавался вопросом. А что, если это была Дженнифер? Или Бекки? Или какая-нибудь другая, пока еще не встреченная девушка. Биргит знала все возможности и проблемы и была готова рискнуть всем, основываясь на своей интуиции.

Вот почему она отпустила меня. Ей нужно было знать наверняка. И она знала, что я должен знать наверняка. Боже, я любил ее. Я был рад, что все это не помешало, правда, в конечном счете. На самом деле, все это было частью плана — расти, меняться и снова