– Я тебя боюсь, – сказал он.

– А Аниты разве не боишься?

– Меньше, чем тебя.

Она нахмурилась:

– Почему?

Я не ожидала, что Ноэль ответит – и ошиблась.

– Анита может меня ранить случайно, а ты ранила бынарочно, просто чтобы увидеть кровь.

Чертовски проницателен он для ходячей еды.

Я ощутила, что по коридору приближается Лондон. Ощутила так,как не должна была бы. Он искал меня, используя вампирскую силу, чтобы сноваполучить свою дозу. Я подняла глаза и увидела, что он идет к нам, бледный вчерном.

Менг Дье просияла, увидев его, и почти прыгнула ему навстречу.Он посмотрел на нее – но и только. Глаза его смотрели на меня, будто я –Полярная звезда, и без меня он потеряет дорогу в море. Черт, плохо.

Она просунула ручку в сгиб его руки, черная одежда слилась счерной.

– Пойдем, Лондон, пусть они занимаются своими делами.

– Не сейчас, – ответил он, не глядя на нее. Онсмотрел на меня.

Она застыла, меряя его взглядом, потом посмотрела, куда онсмотрит. Увидела меня и стала качать головой.

– Нет, – сказала она. – Нет, только неЛондон. Ты говорила, что он темен и мрачен.

– Он темен и мрачен, – сказала я.

– Но ты все равно с ним трахалась.

Я пожала плечами, посмотрела на нее, будто хотела сказать:«Ну, извини». А что еще можно было бы сказать?

– Он же даже тебе не нравится!

– Это вышло вроде бы ненамеренно.

– Как это – ненамеренно заниматься сексом?

Хороший вопрос. Жаль, у меня хорошего ответа не было.

Лондон отошел от нее, даже не оглянувшись.

Она побледнела от злости. Рука ее скользнула к пояснице, и язнала, что там оружие, набрала воздуху что-то сказать, но Клодия и Лизандроменя опередили. Пистолеты из подмышек вдруг как по волшебству оказались у них вруках, и пистолет Клодии уперся в сияющие черные волосы Менг Дье. Рука Лизандроскрылась за ее стройной спиной.

Клодия произнесла только два слова:

– Не надо.

На нашей стороне коридора все пододвинулись к нам. За спинойу Менг Дье – отошли дальше по коридору. В смысле все, кроме телохранителей.Охранники при Пирсе и Октавии пошли было к ним, но я покачала головой, и ониостались на посту. Около Менг Дье было четыре охранника, и двое из них уперли внее дула пистолетов. Еще двое разницы не сделают – для нее, но для Огги и егокоманды – может быть.

Настал один из тех моментов, когда мир будто затаил дыхание.Потому что следующий вздох может быть чьим-то последним.

– Не надо умирать так, – сказал Жан-Клод голосом,который прошелся у меня по коже бархатом. Но адресован этот голос был ей,конкретно ей. Я знала, каково это – быть для этого голоса мишенью.

Плечи ее обмякли, глаза на секунду обессмыслились. Этойсекундой воспользовался Лизандро, чтобы вынуть у нее из руки нож. Менг Дьесреагировала, но поздно.

Она стала поворачиваться, будто хотела отобрать клинок, ноКлодия плотно приставила ей пистолет к голове. Менг Дье хватило здравогорассудка остановиться.

– Проверь ее, – сказала Клодия.

Лизандро сунул пистолет в кобуру и обыскал Менг Дье, быстро,умело и очень, очень тщательно.

– В коже ее одежды есть стыки и заклепки. Там кое-чтоможно спрятать. Разорвать швы?

Спросил он это так, будто вопрос самый обыденный.

– Твое слово чести, что больше у тебя ничегонет? – спросила Клодия у Менг Дье.

Та замялась, потом ответила:

– У меня только один нож был. В этом наряде негдеспрятать больше.

Клодия покосилась на Жан-Клода:

– Жан-Клод, тебе решать. Оставить это дело илизакончить?

– Ты будешь себя хорошо вести, Менг Дье? – спросилон, на этот раз настолько нормальным голосом, насколько мог.

Она посмотрела на него с такой ненавистью, что можно былоусомниться в ее здравом рассудке.

– Я не буду сегодня пытаться никого убить.

Не восторженное «да», но Жан-Клод кивнул.

Клодия подумала, потом шагнула назад и опустила пистолет, нов кобуру не убрала. Не могу сказать, чтобы я ее не понимала.

Лондон встал передо мной на колено, склонив голову. К этомужесту нужен был бы плащ и шляпа с пером – настолько он был старомоден.

– Я снова способен служить моей леди, если я ей нужен.

Я не сразу поняла, что он хочет сказать.

– Ты имеешь в виду, снова питать ardeur?

– Да.

Я посмотрела в его очень, очень серьезное лицо.

– Ты знаешь, что если слишком часто будешь служитьпищей для ardeur'а, это может быть фатально?

– Да, но я могу питать ardeur каждые два часа в течениесуток без вредных последствий.

Я уставилась на него:

– Ты, конечно, шутишь?

– Зачем бы я стал шутить на такие темы?

– Не знаю, но… Лондон, самые крепкие, самые сильные изтех, на ком я питала ardeur, могут питать его всего два раза подряд с перерывомне менее шести часов.

– Это мой дар, Анита.

– Лондон – идеальная пища для ardeur'а. Ондействительно может питать его через несколько часов день за днем без вредныхпоследствий. Белль Морт говорила, что он даже набирает от этого силы.

– Я тут ломаю голову, как его пропитать и взнуздать, ау нас, оказывается, есть тот, кто может решить эту проблему? И ты мне об этомдаже не упомянул?

– А если бы упомянул? – просто спросил он.

Я открыла рот с готовым возражением, и тут же закрыла. Еслибы он мне сказал, что бы я сделала?

– Я бы тебя обвинила, что ты пытаешься свести меня сЛондоном.

– Поскольку он не желал снова оказаться в пленуardeur'а, я думал, разумнее будет не упоминать о его таланте. Мне казалось, чторазговор о такой возможности был бы предательством его доверия, потому чтотогда возник бы вопрос о том, чтобы ему стать пищей для ardeur'а. Он былрешительно против этого, ma petite.

– В чем минусы такой способности питать ardeur? –спросила я, снова глядя на вампира у моих ног.

– В конце концов пристрастие к ardeur'у возникает увсех, но у меня оно появляется немедленно.

– Ты снова пристрастился?

– Да.

Полный покой был в его глазах, такого я у него еще невидела. Он выглядел счастливее и куда более в ладу с собой, чем раньше. Яподняла глаза – и встретила взгляд Натэниела. Он был мрачен, и у него глазасовершенно не были спокойны.