мы опередили врага, и есть время на подготовку. Перед тем, как разойтись на позиции, показываю, к чему приводит неосторожность. Вмятина на моей кирасе и гибель товарища взбадривает всех, мы медленно приближаемся к краю обрыва. Не высовываясь, обозначаем свою готовность флагами, видим ответную отмашку с другого берега. Все, можно подождать, утолить голод и жажду. Здесь с прошлого боя остался грубый навес, тень манит, тело требует отдыха после бессонной ночи. Чувствую, как меня тормошат, открываю глаза. Марк показывает на поднятый флажок, возвращается на позицию. Требушеты начинают первыми, заставляя корабли уходить от обстрела. Один не успевает, огонь охватывает мачты и палубу. Вторыми подключаются стрелки, рота выпускает жалящий рой. Еще залп! Тонкие черточки устремляются вниз, неся смерть. Мне дают отмашку, я быстро выпускаю стрелу, прячусь, услышав взрыв. Рисковать не буду, показываю Марку свой флажок. Он ждет сигнал, за это время еще один залп несет огонь в сгрудившиеся корабли. Встал, выстрелил, упал. Нет взрыва! Не веря своим ушам, повторяет попытку. Вот теперь точно попал! А предыдущая стрела запутывается в оснастке. Марк качает головой, подымает свой флажок. Мы оба меняем позиции, теперь третий стрелок ждет. Рота лучников не задерживает с залпом, наш товарищ дожидается, когда стрелы простучат по палубе, добавляет свою лепту. Взрыв, можно отдохнуть пару минут. Нет, сигнальщики показывают, что надо уходить. Потеряв четыре корабля, группа меняет курс. Все, не достать! Даю отмашку на другой берег, седлаем коней. Опять скачка, впереди последнее удобное место. Начнем не мы, зато у цепей можно будет стрелять сразу всем. Опережаем врага, выжимая из себя последние силы. Спешиваемся, к нам бегут коневоды, уводят взмыленных лошадей. Сигнальщики готовы, обозначают нашу позицию. Мне подносят воды, выливаю полную флягу себе на голову, вторую выпиваю залпом. Также поступают и остальные, нам нужно перевести дух, унять дрожь в руках. Спрашиваю, на месте ли адмирал, получаю утвердительный ответ. Требушеты и лучники тоже готовы к бою. А вот и гости, мы вас давно ждем. Если они задержатся у цепи, все сгорят. Нет, они явно что-то придумали. От группы отделяются два корабля, идут на всех парусах к понтонам, удерживающим цепь над водой. Остальные разворачиваются веером, начинают стрельбу во все стороны из пушек и ружей. Машу флагом, указывая на передних. Мы с Марком стреляем одновременно, уцелевшая половина корабля повисает на цепи. А вот тому, что идет к дальнему понтону, удается приблизиться, и высадить на понтон группу матросов с грузом. Корабль скользит вдоль цепи, за его кормой гремит взрыв, цепь перебита. Уцелел ли кто из этой группы, мне не видно из-за густого дыма, а вот кораблю удается совершить поворот, одновременно стреляя с двух бортов. Как его матросам удалось так быстро свернуть, а потом опять поднять паруса, мне не понятно. В прорыв устремляется вся группа, но задержка дорого им обходится. Залп всех восьми требушетов накрывает огнем три борта, пламя взмывает по мачтам, сжигая снасти и паруса, проникает внутрь корпуса. От гигантских факелов разбегаются все, кто может, подставляясь под стрелы. Мы уже не прячемся, только пригибаем головы вниз, не высовываясь далеко. На самом излете три стрелы клюют в корму уходящие корабли, заставляя их показать внутренние переборки. И с дальнего берега удается достать до одного, пробивая борт. Восемь кораблей прошли проливом, а было их больше полутора сотен. Но и это еще не все! Адмирал Кресс, наша последняя надежда, выжидал до последнего, а потом за пять залпов поставил жирную точку в сегодняшней битве.
Усталость вынудила опуститься на землю, я уже не слышал голоса, проваливаясь в беспамятство.
Глава 22
Глава 15.
Пришел в себя от легкого прикосновения холодного мокрого полотенца, обтирающего лицо и шею. Как меня перенесли в мой шатер, я не помнил, как и не представлял, сколько был без сознания.
- Лежи, любимый! И не шевели рукой, сорвешь повязку.
- Фиона, моя радость! Как давно я здесь?
- Два дня. Как я напугалась, когда тебя принесли. А еще раньше я почувствовала твою боль. Где это тебя угораздило подставиться под пулю?
- Это война, на ней убивают даже императоров. Как там Марк?
- С ним все в порядке. Тебя ко мне доставил и ушел распоряжаться по поводу отправки абордажных команд, повел корабли с десантом стрелков и мечников. Из него получится хороший командир, и хороший муж. Когда вернемся, надо будет его познакомить с достойными невестами. Сколько, ты говорил, твоей племяннице?
- Жанна еще маленькая, ей всего тринадцать. Или четырнадцать?
- Тем более пора просватать. Думаю, твоя сестра уже всех женихов перебрала.
- Вот вернемся, тогда и будем думать. Лучше скажи, много у нас погибших и раненых?
- Больше всего у пушкарей. Два десятка убитых у полковника Ольсена, три десятка ранено. Еще пятнадцать и двадцать у полковника Лотарса. Капитан Парат к утру еще не вернулся, о его десанте ничего не знаю. У полковника Леуса пять погибших. Ну и ты, самый главный раненый. Сломано два ребра, огромный синяк. Все остальное цело. Еще тепловой удар, перегрелся на солнышке. Так что дня три из постели я тебя не выпущу, и не надейся! Со своим командирами будешь здесь общаться, здесь тень и ветерок обдувает.
Я левой рукой притянул Фиону к себе, крепко расцеловал. Почувствовал соленую влагу на щеках, она не смогла сдержать слез.
- Спасибо, родная, ты опять вынуждена лечить меня.
- Обещай, что больше не будешь лезть под выстрелы.
- Я постараюсь. А сейчас позови мне кого-нибудь из офицеров.
- Хорошо, только не вставай.
Фиона вышла, а в шатер вошел полковник Леус.
- Как здоровье, сэр Алекс?
- Спасибо леди Фионе. Что слышно о капитане Парате?
- Сигнальщики передали, идет проливом. Корабль поврежден, через пару часов будет здесь.
- Нашли того, кто командовал флотом?
- Задохнулся в дыму, его тело достали.
- Понятно теперь, почему
