зеркал, пытаясь разбить их и вырваться из плена. Но они наступали на него еще сильнее, еще большим количеством жертв, еще громче становились вопли. Он закрывал глаза и до травмы зажимал уши, но звуки проникали через кожу, кровь лилась сквозь опущенные веки.

— Выпустите!!! — прокричал он сорвавшимся голосом.

Иеремиил, обезумев, бросился на зеркало и стал что было мочи долбить его плечом и руками. Но в этот миг его обожгло ядерным взрывом: он узрел летящие радиоактивные осколки и тут же тысячи разодранных в клочья людей и сворачивающиеся под раскаленной струей ленты ДНК: убитые не отдельные жизни, но целые поколения японских городов. Дьявольские изуверства словно вывернули наружу тела, коверкая образ человеческий, делая его невыносимым. Иеремиил метнулся от искалечивающей душу реальности и повалился ничком на землю. Его словно придавило многотонным прессом.

— Михаил!!! — в отчаянии воскликнул младший. Но голос его не мог прорвать преграду.

Его будто било кнутами железа, в то время как демоны не шевелили и пальцами, лишь наблюдая с упоенным интересом за казнью. Не зная, как это выдержать, Мил существовал под этими пытками, чувствуя, словно с него заживо дерут кожу и сыплют на нее солью и огненным дождем геены. Глаза, уши, ощущения бились десятками тысяч волн голосов чужого горя, каждый из которых не понимал, как возможно это терпеть.

Мил пытался удержать рассыпающееся на молекулы тело. Шипы врезались, оставаясь в его сердце, воздух с трудом проходил в легкие, прокалывая пыльной бурей острых песчинок. Перегруженный в тысячи раз организм не мог справиться с нахлынувшим цунами боли и страданий и быстро катился под откос, выравнивая бег, как линия кардиограммы.

Он не мог больше держаться, сопротивляться, кричать и уткнулся лицом в траву, теряя память и рассудок. Слишком близко к мозгу и так причудливо сквозь вакханалию жестокости Мил почувствовал, как изо рта начинают сочиться пузыри, а разум рисует бесконечные красные круги. Он уже ничего не знал и не помнил ничего.

— Да простит… — шевельнулись губы Иеремиила. Скованное на мгновение судорогой тело; его глаза начали закатываться.

Михаил шел в рай, задумчиво глядя себе под ноги. Его не переставали терзать смутные догадки и предчувствия. Он прикусывал нижнюю губу.

Интересно, где сейчас все его братья?.. Вот показался родной взгляду ландшафт, знакомые деревья, тропинки, клумба, которую так любит Габри, вернее, его патлатый пес. Ощутимо странно: в раю ни души. И куда все делись?.. Правильно, все работают на Земле. И Михаил сейчас присоединится к усилиям ангелов. Он все же надеялся, что его воины при любых обстоятельствах смогут защитить женщин от непредвиденных нападений.

Архангелу вспомнилась змея, которую он видел у ног Варахиила. Про гадюшник, что возник после его ухода, он знать пока не мог. И удивительно для себя за многие тысячелетия недопонимая масштабы проникновения темных сил в райский штаб, он думал о том, что надо быть начеку… Самуил где-то близко. Дьявол уже затронул ангельские души. Начеку…

Неожиданно внимание Михаила привлекло светло-голубое женское платье. Он невольно ускорил шаги, приближаясь к той, которая стояла на коленях неподалеку от одной из клумб.

— Незабудка?! — окликнул ангела Михаил. — Что с тобой?..

Девушка вздрогнула в плечах и подняла глаза. На ее лице не было видно живого места от слез. Будучи обнаруженной, она внезапно испугалась и рванула от архангела, будто перед ней возник демон.

— Подожди!.. — закричал Михаил, но ее уже и след простыл, оставляя в воздухе тающие блестки.

Архистратиг подошел к тому месту, где она сидела, и заметил маленький букетик, брошенный на траве. Михаил наклонился и поднял три сломанных веточки незабудки.

Неужели что-то было забыто?..

Михаил выпрямился, его глаза светом преодолели воздух. Сердце вдруг сильно ударилось о ребра и повисло тяжестью и водой. Пальцы выпустили переломанные стебли, и архангел быстро пошел к себе.

Впереди показался его лес, в который Михаил вбежал бегом. Зорко глядя по сторонам, он чувствовал себя как хранитель, выпустивший из своих рук опекаемую душу. Неуютно и беспокойно было внутри. Вдруг, как вспышка на горизонте, его взгляд магнитом притянуло к дальнему дереву, под которым стояли демоны, озаряемые бликами пламени и зеркальных отблесков, а внутри кольца из тел, полускрытый чужими ногами и завесами стекол, лежал Иеремиил.

Секунда не успела мелькнуть, демоны не спохватились, когда на них, перекрыв все стоны Земли и ада своим криком, налетел архангел и изрубил их, словно в мясорубке, окровавленными телами отправляя обратно в преисподнюю. Некоторые даже не сумели оборотиться и поднять мечей.

— Мил!.. — Михаил упал на колени, касаясь плеч брата.

Иеремиил застыл без движения лицом вниз, не замечая, что вокруг все стихло и ушли его мучения. Осторожно и медленно как только мог Михаил перевернул его на спину, отирая с губ темные разводы. Его пальцы легли на шею брата, пытаясь определить биение сердца. В подреберье Михаила отозвался слабый неровный пульс.

— Ральф!.. — что было мочи прокричал архангел, поднимая голову к восходу солнца.

— Тихо… не кричи… не надо… — услышал он шуршащий шепот. Михаил опустил взгляд и увидел приоткрытые веки Иеремиила. С ужасом непоправимой ошибки Михаил понял, что его глаза подернулись вкраплениями темного цвета и, подобно огоньку затухающей свечи, наполнились немотой пережитых пыток.

— Мил, как ты?.. — произнес Михаил изменившимся голосом. — Не шевелись, я сейчас позову Ральфа…

— Нет, не нужно, — лишь одни губы Иеремиила выразили просьбу, его лицо не двигалось, серое под зеленью природы и яркостью солнца. — Я хочу… только тебя видеть…

Он говорил пропадающим тембром, так что слова растягивались на его гортани. Но сколь не могло быть в них настойчивости, Михаил не посмел ослушаться. Молча, он склонился, обвивая ладонями руки брата.

— Родной… как ты себя чувствуешь?.. — промолвил старший архистратиг. Он ощутил размякшие и безжизненно холодные запястья. Это было страшно. Страшнее кровавого побоища один, истекший лучами света, назначенный к вечной жизни ангел.

— Их… эта боль… Михаил… — произнес Иеремиил бессвязные слова. Но Михаил чувствовал тот смысл, что пытался передать самый младший из архангелов. — Земля… истекает… с самого… отпадения… Я… не смог… это выдержать…

Грудь Мила трепетала. Он неровно дышал, то замирая в забытом вдохе, то тихонько вздрагивая, как от покалывания.

— Прости, прости, что оставил тебя… Прости, я должен был быть рядом, я обязан был… — Михаил повторял одно слово, словно желая усилить его значение. Его пальцы крепко сплелись с пальцами Иеремиила, поглаживаниями пытаясь передать им свое тепло.

— Не мог… ты… Мы… знаем… это… — Иеремиил смолк под разрядами отрывистой фразы.

— Они ответят за то, что сделали с тобой, Мил. Они за всех ответят, я…

Его