– Давай-ка убираться отсюда. Можно это сделать прямо сейчас?

– Как скажешь, – ответил ему Джордж.

Глядя на огни берега, Митч едва слышно произнес:

– Прощай.

Затем он спустился в каюту и налил полный стакан виски.

Уэйн Тарранс лежал в одежде поперек кровати и спал. Он так ине шевельнулся все шесть часов, которые прошли с момента последнего звонка.Резким треском взорвался стоящий рядом на столике телефон. Только послечетвертого звонка Тарранс очнулся и схватил трубку.

– Алло. – Язык повиновался ему с трудом, голос был хриплым.

– Уэйн, детка, я тебя разбудила?

– Разумеется.

– Можешь отправляться за документами. Комната номер 39 вмотеле “Си Галл”, в Панама-сити, это вдоль автострады девяносто восемь. Там будетдежурный по имени Энди Патрик, он откроет тебе комнату. С бумагами будьосторожен. Наш общий друг их все аккуратно пометил, а еще он оставил тебешестнадцать часов видеозаписи. Ничего не перепутай.

– У меня вопрос.

– Само собой, мой большой ребенок. Спрашивай что угодно.

– Где он нашел тебя? Ведь без тебя у него ничего не вышлобы.

– О Боже! Спасибо, Уэйн. Меня он нашел в Мемфисе. Мыподружились, и он предложил мне целую кучу денег.

– Сколько?

– Какая тебе разница, Уэйн? Мне больше никогда не придетсяработать. Прости, пора бежать, детка. Вот это было развлечение!

– Где он?

– В настоящее время, пока мы с тобой беседуем, он находитсяна борту самолета, следующего в Южную Америку. Но, ради Бога, Уэйн, не тратьнапрасно своего времени, пытаясь его разыскать. Детка, я люблю тебя, но ведьдаже в Мемфисе ты не смог его поймать. Пока!

Трубку на том конце провода повесили.

Воскресенье. Рассвет. Под безоблачным небом яхта на всехпарусах стремительно идет на юг. В капитанской каюте глубоким сном спит Эбби.На койке в полудреме лежит Рэй. Откуда-то доносится посапывание Эбанкса.

Митч сидит на палубе, потягивает холодный кофе и внимательнослушает рассуждения Джорджа об искусстве ходить под парусом. Джорджу ужепорядком за пятьдесят, волосы свисают длинными седыми прядями, он настолькозагорел, что кажется просмоленным. Небольшого роста, жилистый, он походил своимобликом на Эбанкса. Уроженец Австралии, он вынужден был оставить ее двадцатьвосемь лет назад, после того как там произошло крупнейшее в истории континентаограбление банка. Вместе со своим напарником он разделил одиннадцать миллионовналичными и в серебре, после чего их пути разошлись. До него дошли слухи, чтонапарник уже отдал Богу душу.

Джордж было его второе имя, но за двадцать восемь лет он такк нему привык, что забыл свое настоящее. В Карибское море он попал где-то вконце шестидесятых и, после того как увидел тысячи его крошечных островков,жители которых изъяснялись на английском, решил, что нашел свой родной дом.Свои деньги он разместил в банках Багам, Белиза, Панамы и, естественно, наБольшом Каймане. На никем не посещаемом участке пляжа на Малом Каймане онпостроил свою резиденцию и последние двадцать с лишним лет своей жизни провелна тридцатифутовой яхте, шатаясь по всему Карибскому бассейну. Летом и раннейосенью он старался держаться поближе к дому. Но с октября по июнь он не сходилс палубы свой яхты, курсируя от острова к острову, успев побывать уже натрехстах. Однажды он провел два года на одних только Багамах.

– Тут тысячи островов, – говорил он Митчу. – Если тынаходишься в вечном движении, то никому не под силу найти тебя здесь.

– А тебя все еще ищут?

– Не знаю. Я ведь не могу позвонить и спросить, сампонимаешь. Но вообще-то я сомневаюсь.

– Где надежнее всего укрыться?

– На судне. У меня отличная маленькая яхта, и, когда тынаучишься управляться со своей, она станет тебе настоящим домом. Разыщи себегде-нибудь небольшой островок – Малый Кайман или Брак – на обоих почти никогонет – и построй дом. Сделай так, как когда-то сделал я. А большую часть своейжизни будешь проводить на яхте.

– А когда ты перестанешь беспокоиться по поводу того, чтотебя все еще могут разыскивать?

– О, об этом я думаю и по сей день, только я уже небеспокоюсь. Ты много унес с собой?

– Восемь миллионов, – ответил Митч.

– Вот и хорошо. У тебя есть деньги, чтобы поступать так, какты захочешь, так что забудь обо всем ином.

Перебирайся с острова на остров, и так – всю жизнь. Ведьесть вещи и похуже, как ты сам знаешь.

В течение четырех дней они шли в сторону Кубы, потомобогнули ее и направились к Ямайке. Изучали повадки Джорджа и слушали еголекции. После проведенных в Карибском море двадцати лет под парусом онпревратился в человека обширнейших познаний и безграничного терпения. Рэй,будучи лингвистом по натуре, вслушивался и заучивал слова типа спинакер, мачта,носовой полуклюз, корма, кильватер, румпель, фал, топовые огни, ванты,штормовые леера, пиллерс, шкоты, комингсы, транец, взять на гитовы, генуэзскийпарус, грот, кливер, утлегарь, обшивка и так далее. Джордж рассказывал окренговании, о том, как идти в бейдевинд, как держать курс, двигаться в тумане,идти против ветра, как размещать балласт, ориентироваться по карте. Рэйзаучивал терминологию, Митч овладевал техникой.

Эбби почти не покидала каюту, улыбаясь только тогда, когдаэто было необходимо. Жизнь на судне была не совсем тем, о чем она мечтала всюсвою жизнь. Она скучала по своему дому, она размышляла о том, что с ним можетсделаться. Может, мистер Райс будет иногда подстригать траву и выпалыватьсорняки? Она скучала по тенистым улицам, аккуратным газонам, детишкам,разъезжающим туда-сюда на своих велосипедах. Она вспомнила о Херси и молилась вдуше, что мистер Райс забрал пса к себе. Не могла Эбби не думать и о своихродителях, о их спокойствии и безопасности. Как-то они там? Когда она сможетувидеться с ними? Наверное, через годы, не раньше. Но и с этим можно смириться,знать бы только, что они в порядке, что живы и здоровы.

Но никакие мысли не могли отвлечь ее от действительности. Отбудущего спрятаться было некуда.

На второй день она начала писать письма. Письма родителям,Кэй Купи, мистеру Раису и паре подруг из школы. Письма эти, конечно, никогда небудут отправлены, Эбби знала об этом, но ей становилось легче, когда онадоверяла свои мысли бумаге.