Митч замечал все, что происходило с женой, но не пытался ниво что вмешиваться. Да и что он мог ей сказать, в самом деле? Но черезнесколько дней, может, они и поговорят.

К концу четвертого дня, то есть среды, на горизонтепоказались очертания Большого Каймана. Сделав большой круг, они встали на якорьв миле от берега. В сумерках Бэрри Эбанкс распрощался с ними. Прощание былопростым и недолгим. Эбанкс отчалил от яхты на своем резиновом плотике. Онсказал, что направится в соседнюю секцию, это в трех милях от Боддентауна, аоттуда позвонит кому-нибудь из своих, чтобы за ним приехали. Таким образом, онеще на подъезде к дому будет знать, нет ли поблизости подозрительных субъектов.

Все будет хорошо, заверил он их.

Резиденция Джорджа на Малом Каймане представляла собойнебольших размеров главное здание – из дерева, выкрашенного белой краской,рядом стояли два домика поменьше. Постройки располагались в четверти мили отберега, зато совсем рядом был крошечный заливчик. Но даже от него домов видноне было. В самом маленьком из них жила местная женщина, которая следила запорядком в резиденции. Звали ее Фэй.

Макдиров поселили в главном здании. Всеми силами онистарались как можно быстрее вжиться в новое окружение, привыкнуть к совершенноиному ритму жизни. Рэй часами бродил по берегу, предпочитая оставаться наединесо своими мыслями. Настроение у него было самое приподнятое, но он не хотелсмущать им брата и его жену. Ежедневно вдвоем с Джорджем они садились на яхту ичасами плавали меж островов, основательно накачиваясь виски. Возвращалисьобычно пьяными.

Первые несколько дней Эбби провела в маленькой комнатенаверху, сидя у окна, выходящего на маленький залив. Она продолжала писатьписьма, начала вести дневник. Спала она одна.

Дважды в неделю Фэй садилась за руль “фольксвагена” иотправлялась в город, для того чтобы закупить продукты и привезти почту. Однаждыона вернулась с небольшой посылкой от Бэрри Эбанкса. Джордж передал ее Митчу.Внутри оказалась бандероль, посланная на имя Эбанкса Дорис Гринвуд. Митч вскрылтолстый конверт и увидел три сложенные газеты: две из Алабамы и одну из Майами.

Заголовки кричали о предъявлении массовых обвинений юристамфирмы “Бендини, Ламберт энд Лок” в Мемфисе. В общей сложности обвинялсяпятьдесят один сотрудник фирмы – в том числе и отошедшие несколько лет назад отдел пенсионеры. А в Чикаго в суд были вызваны члены обширного семейства Моролто– тридцать один человек. Генеральный прокурор уведомил общественность, чтоточка еще не поставлена и обвинения по мере их формулирования будут предъявленыи новым лицам. Пока же общим взорам предстала лишь верхушка айсберга. ДиректорФБР Ф. Дентон Войлс позволил прессе воспроизвести цитату из своего выступления,в котором он заявлял, что данная операция нанесла сильнейший удар поорганизованной преступности в Америке… Это должно послужить последнимпредупреждением, говорилось в цитате, для всех тех, кто борется с искушениемзаключить сделку с капиталом сомнительного происхождения.

Сложив газеты, Митч отправился в долгую прогулку по берегу.Отшагав уже изрядно, он уселся на песок в тени пальм. В газете из Атланты былипоименно названы все юристы фирмы Бендини, которым предъявили обвинения. Митчмедленно скользил глазами по строкам. Он не испытывал никакой радости, видязнакомые имена. Он даже испытал нечто похожее на жалость к Натану Локу. Нотолько похожее. Перед ним стояли лица Уолли Хадсона, Кендалла Махана, ДжекаОлдрича и, наконец, Ламара Куина. Он был знаком с их женами, видел их детей.Устремив свой взгляд к горизонту, Митч подумал о Ламаре и Кэй Куин. Он любил ихи ненавидел одновременно. Они помогли фирме очаровать, соблазнить его, да-да, ина них тоже лежала вина за это. Но ведь они же были и его друзьями. Какаядосада! Может, Ламар, отбыв пару лет в заключении, будет освобожден покакой-нибудь амнистии! Может, Кэй и детишки как-нибудь переживут это трудноевремя? Может быть.

– Я люблю тебя, Митч. – Позади него стояла Эбби спластиковым кувшином и двумя стаканами в руках.

Он улыбнулся ей, сделал знак рукой, чтобы садилась рядом.

– А что в кувшине?

– Пунш с ромом. Фэй приготовила для нас.

– Крепкий? Она уселась на песок.

– Почти чистый ром. Я сказала Фэй, что нам необходимонапиться, и она согласилась.

Он крепко обнял ее левой рукой, правой поднося к губамстакан с пуншем. Оба смотрели вдаль, на маленькую рыбацкую лодочку, видневшуюсясреди сверкающих волн.

– Ты очень боишься, Митч?

– Я просто в ужасе.

– И я. Просто не верится.

– Но мы же сделали это, Эбби. Нам же удалось! Мы живы, мы вбезопасности. И мы вместе.

– А что будет завтра? Послезавтра?

– Я не знаю, Эбби. Может, будет и хуже, кто его знает. И моеимя тоже может появиться в газете вместе с теми, против кого готовят обвинениясейчас. А может, мы будем мертвы. Есть вещи и похуже, чем шляться по Карибскомуморю с восемью миллионами в кармане.

– Как ты думаешь, с моими родителями все в порядке?

– Думаю, да. Что выиграют Моролто, причинив вред твоимстарикам? У них все хорошо, Эбби.

Она вновь наполнила стаканы, поцеловала Митча в щеку.

– Я приду в норму, Митч. Если уж мы вместе, я со всемсправлюсь.

– Эбби. – Митч поднялся, не сводя глаз с поверхности воды. –Я хочу сделать признание. – Слушаю тебя.

– По правде говоря, мне никогда не хотелось быть юристом.

– Да ну?

– Нет. В глубине души я всегда мечтал стать моряком.

– Неужели? А тебе приходилось когда-нибудь заниматьсялюбовью на пляже?

На мгновение Митч запнулся.

– М-м, нет.

– Тогда выпей, моряк! Пора бы нам подумать о наших детях!