– Ни в коем случае. – Кортланд словно очнулся отсна и поднял голову, надолго остановив на мне внимательный взгляд. Выглядел онподавленным и расстроенным. – Неужели после стольких лет наблюдений вы таки не поняли, что он тоже принадлежал к их числу? – Вопрос прозвучал вполнеискренне, и я вновь почувствовал, как мой собеседник буквально ощупывает меня глазами,как будто старается понять, насколько откровенен и честен с ним я.

– А вы? Вы не из их числа?

– Нет. – Он медленно покачал головой. Омраченноепечалью, его лицо сделалось вдруг почти старым. – Нет, поверьте. И никогдане был. Послушайте, шпионьте сколько вам угодно, если уж вам так хочетсяобращаться с нами как с королевской семьей…

– На самом деле почти так оно и есть…

– Судя по сведениям, полученным мною из Лондона, выдействительно ученые-историки, совершенно безвредные и вполне респектабельные…

– Благодарю, я польщен…

– Но только оставьте в покое мою племянницу. Именносейчас у нее появилась надежда покончить наконец со всем этим и статьсчастливой. А с этим надо покончить. Возможно, ей удастся…

– Она тоже из их числа? – Я сознательновоспроизвел его собственную интонацию.

– Конечно нет! В том-то и дело. Разве вы не понимаете,что в настоящий момент никого из них не осталось? Грош цена всем вашимисследованиям, если вы не смогли увидеть, что их сила и могущество взначительной мере утрачены. Даже Стелла уже не обладала ни тем ни другим.Последней была Мэри-Бет. Джулиен, мой отец, и потом Мэри-Бет.

– Да, я понял это. Но как же быть с призрачным другомвашей семьи? Позволит ли он покончить со всем этим?

– Вы и вправду верите, что он существует? – Кортландслабо улыбнулся и слегка склонил набок голову. От уголков блеснувших смехомглаз побежали морщинки. – Да полно вам, мистер Лайтнер! Неужели выдействительно верите, что Лэшер существует?

– Я видел его собственными глазами, – спокойноответил я.

– Не более чем плод вашего воображения, сэр. Племянницасказала, что в саду было уже совсем темно.

– Право, не стоит нам обманывать друг друга. Я четковидел его, Кортланд. Ему удалось сделаться почти материальным и дажеулыбнуться.

Улыбка на губах Кортланда превратилась в ироническуюгримасу, брови приподнялись.

– Ваши слова доставили бы ему несказанное удовольствие,мистер Лайтнер, – с едва заметным вздохом заметил он.

– Может ли Дейрдре принудить его уйти и навсегдаоставить ее в покое?

– Безусловно нет. Но она может не обращать на неговнимания. Она может жить и делать вид, что его не существует. Анте это неудавалось. А Стелла не хотела сама. Но Дейрдре сильнее их – и Анты, и Стеллы.Она во многом похожа на Мэри-Бет. К сожалению, далеко не все это понимают…

Он вдруг замолчал, не закончив фразы, как будто поймал себяна том, что и так сказал гораздо больше, чем намеревался, потом окинул менядолгим взглядом, взял портсигар и зажигалку и медленно поднялся из-за стола.

– Не уходите, – буквально взмолился я.

– Пришлите мне ваше повествование, мистер Лайтнер. Яобещаю прочесть его, а потом, быть может, мы встретимся вновь и продолжим нашубеседу. Но никогда впредь даже близко не подходите к моей племяннице. Помните,что я готов на все, лишь бы защитить Дейрдре от тех, кто, исходя из каких-либосвоих интересов, осмелится посягнуть на ее покой или причинить ей хоть малейшуюболь. На все, мистер Лайтнер. Надеюсь, вы меня поняли.

С этими словами он повернулся, чтобы уйти.

– А как быть с этим? – спросил я, тоже вставая из-застола, и указал на свой бурбон. – Что, если я вызову полицию и в качествеулики предъявлю им отравленный напиток?

– Мистер Лайтнер, не забывайте, вы в НовомОрлеане. – Кортланд подмигнул мне и изобразил на лице обворожительнуюулыбку. – А теперь мой вам совет: отправляйтесь домой, запритесь в своейбашне с телескопом и продолжайте наблюдать за нами, но только издали.

Мне не оставалось ничего другого, кроме как проводитьвзглядом его удаляющуюся легкой походкой фигуру. Уже у самых дверей онобернулся и приветливо взмахнул рукой.

Я вновь сел за стол, отодвинул в сторону бокал с бурбоном,достал дневник и постарался как можно подробнее описать все произошедшее.Поставив последнюю точку, я достал из кармана маленький флакон с аспирином,высыпал из него таблетки, а вместо них налил туда немного отравленного бурбона,плотно закупорил флакон и спрятал его обратно в карман.

Что ж, пора было идти. Взяв в руки дневник, я уже направилсябыло к лестнице, и в этот момент за дверью, ведущей в вестибюль, возникла фигуракоридорного.

– Ваш багаж готов, мистер Лайтнер, – с вежливойулыбкой произнес он, переступая порог. – Машина ждет на улице.

Бедняге даже не приходило в голову, что с его помощью меняпросто-напросто вышвыривают из этого города.

– Неужели? – Я бросил взгляд на двачемодана. – И вы сами собрали все мои вещи?

Выйдя вслед за коридорным в вестибюль, я увидел стоявший уподъезда черный лимузин. Он был таким огромным, что занял практически всюпроезжую часть узкой улочки Французского квартала и перекрыл остальноедвижение.

– Вы уверены, что это за мной? – спросил я.

– Да, сэр. Мистер Кортланд велел проследить, чтобы выуспели на десятичасовой рейс до Нью-Йорка. Он сказал, что в аэропорту вас будетждать человек с билетом. Так что времени еще достаточно.

– Как это предусмотрительно с его стороны, – сэтими словами я полез в карман в поисках пары купюр для коридорного, однако тототрицательно покачал головой.

– Мистер Кортланд уже позаботился обо всем, сэр. Вамлучше поспешить, чтобы не опоздать на самолет.

– Вы правы. Но, знаете, у меня какое-то предубеждениепротив больших черных лимузинов. Поэтому, будьте любезны, поймайте такси, а этовсе же возьмите за труды.

Такси благополучно доставило меня, но не в аэропорт, а навокзал, где я купил билет в спальный вагон до Сент-Луиса и уже оттуда улетел вНью-Йорк. В разговоре со мной Скотт был непреклонен. Он заявил, что полученнаяинформация требует тщательного осмысления, что следует переоценить ситуацию ипересмотреть план дальнейших действий, и приказал немедленно покинуть Нью-Йорки вернуться в Англию.