Если бы в ту ночь ливень шел не переставая, долина бы несомненно превратилась в море, в котором бы все мы утонули. Однако ливень прекратился, облака рассеялись, засверкали звезды и над долиной Патан, превратившейся в море, засиял лунный свет.

Куда бы я не обращал свой взор — всюду была вода, черная как тушь, я понял, что такой цвет ее — это из за песка, принесенного лавиной. Воины и их кони виднелись на склонах, до уха доносился их говор. Затем я услышал громкие команды, отдаваемые военачальниками своим подчиненным о том, чтобы была проведена перекличка, чтобы выяснить, кто из войска уцелел, а кто погиб. Выяснилось, что ни один из моих воинов не погиб, но несомненно была утеряна часть имущества, необходимого в пути и для его восполнения мне следовало либо возвращаться либо идти в Пенджаб. Среди утонувших в ту ночь вещей была и моя походная мечеть и я не знал, удасться ли вытащить ее из воды или нет.

В ту ночь нам ничего другого не оставалось, кроме как ждать наступления рассвета, чтобы при свете дня определить, что же надо делать. Когда настал день и ушла темнота, порождающая ошибки зрения, воины измерили глубину того моря, выяснилось, что глубина та невелика, что через него можно пройти, кое где были видны торчавшие из воды верхушки шатров, Войсковая казна, находившаяся при мне постоянно, не пострадала, ибо прошлой ночью, когда мой шатер был установили на склоне горы, чтобы удобнее было видеть весь лагерь, казна также была помещена в нем. Я велел выводить войско из той долины в сторону Хайбарского перевала, чтобы скорей пройти через него. В долине я оставил отряд, который должен был заняться извлечением из воды всего того имущества, которое можно было еще спасти. Я предвидел, что через два-три дня вода в той долине спадет, но также было возможно, что из-за окружающих ее высоких гор и образующейся тени, вода высохнет не скоро. Поэтому я не мог держать там своих воинов, чтобы после длительного ожидания, пока высохнет вода, они могли извлечь несколько шатров, небольшое количество торб, солдатских котелков и веревок. Главное — это оружие, конские седла и сбруя и мои воины, следуя традициям доблестных богатырей, уберегли их, сразу же перенеся все это с собою на склоны гор.

Войско покинуло долину Патан превратившуюся в море, некоторые воины ехали верхом на своих конях прямо по воде, некоторые обходили ее, двигаясь по горным склонам, устремляясь к сухому устью долины. Я покинул ту ужасную долину после того, как из неё вышли все воины, с той поры я получил урок, поняв, что в периоды дождей никогда не следует устраивать привал или лагерь в низинах или впадинах, которые легко могут быть затоплены водой.

В тот день, выйдя из Хайбарского перевала, мы дошли до некоей деревушки, жители которой были патанами. Там я видел рослых широкогрудых мужчин со светлыми волосами и бородой, голубыми глазами. Женщины-патанки были также высокорослыми, с длинными светлыми волосами, обладали красивой внешностью, не закрывали лица и не показывали какого либо страха перед нами. Каждый мужчина-патан ходил с саблей и нам объяснили, что их женщины участвуют в сражениях наравне со своими мужьями и братьями. Патаны не схожи с соседними племенами и народами, те, в свою очередь, не имели сходства с ними. Было явно видно, что патаны не происходят от местных народов, несомненно, их предки пришли в эти места откуда-то издалека. Я послал одного из своих военачальников узнать, откуда могли появиться в тех местах патаны, местные они или пришлые.

Они показали тому военачальнику на небо и сказали, что они обитали когда-то там, в небесах, затем пришли на землю. Миновав ту деревню, мы вступили на земли, входящие в состав Хиндустана, и, хотя местное население не подавало признаков сопротивления, я двигался, выстроив войско в боевой порядок и выслал вперед два отряда дозорных, также я создал арьергард, чтобы нас не застали врасплох, пытаясь ударить с тыла. Однако через несколько дней похода я убедился в том, что в этих краях никто не помышляет встать на пути у моего войска, потому что тамошние жители были мусульманами.

Моих воинов и полководцев удивило то, что местные жители совершали намаз на языке хинди, до того дня никто из нас не видел и не слышал, чтобы молитва совершалась на том языке, поэтому у меня запросили фетву, прося определить, дозволено ли читать намаз на каком-либо другом языке, кроме арабского? Я ответил, что основы исламской веры предписывают, чтобы повсюду намаз читали только на арабском языке, польза от этого заключается в том, что повсеместно, различные племена и народы ощущают, что они объединены в единое целое под эгидой ислама, а потому не считают друг друга чужими. Если тот или иной мусульманский народ не умеет читать намаз по-арабски, произносить арабские слова, он может произносить молитву на своем языке, однако, насколько возможно, люди, исповедующие ислам, должны стараться и стремиться к тому, чтобы совершать намаз на арабском языке.

Мои приближенные спросили меня, когда народ этой земли принял ислам в качестве своей религии, я ответил, что султан Махмуд Газневи сделал их мусульманами, однако три года спустя, Ибн Араб-шах, сын Араб-шаха, ученый живущий в стране Шам, развеял то моё заблуждение. Я вывез Ибн Араб-шаха из страны Шам к себе в Самарканд, чтобы извлечь как можно больше пользы для себя из бесед с ним, и он, в настоящее время пишет книгу обо мне, обещав, что при завершении ее, он покажет ее мне. (Эта книга не была завершена при жизни Тимурленга, после его кончины она была завершена Ибн Араб шахом. Книга называется «Аджайиб Аль Макдур фи Навайиб-и Тимур — Марсель Брион).

Ибн Араб-шах поведал мне, что жители Хиндустана были обращены в ислам еще мусульманами-сподвижниками Садр-уль-Ислама (т. е. пророка Мухаммеда, да благословит Аллах его и его род), а не султаном Махмудом Газневи. Когда султан Махмуд Газневи пришел в Хиндустан, население тех районов, где сегодня обитают мусульмане, уже исповедовало ислам. И султан Махиуд Газневи, несмотря на то, что разрушил множество будийских и индуистских храмов, так и не сумел распространить ислам дальше, в другие районы Хиндустана. (После Тимурленга ислам распространился в Хиндустане в еще большей мере благодаря усилиям его потомков, известных в истории как династия Великих Моголов, которые правили той страной на протяжении многих лет. Основоположником той династии был человек по имени