прислуге, охранявшей покои новобрачных, все несколько десятков человек утверждают, что в ту ночь не гасили огней, но не заметили ничего странного.

— А… огни, разумеется, горели… — сказал Ли Ляньхуа.

— В смысле, разумеется, горели? — удивился Фан Добин. — В комнате новобрачных при свадебных свечах, по-твоему, лампы не гасят? Что за бред?

— А-а… — отозвался Ли Ляньхуа, поглощённый своими мыслями, а затем пробормотал: — Из покоев новобрачных при свадебных свечах выйти не привлекая внимания совершенно невозможно, но если кто-то вошёл?.. Барышня Ци, той ночью, пока вы ждали, не подзывали служанку?

— Нет, — слегка вздрогнув, прошептала Ци Жуюй.

Чжань Юньфэй сурово посмотрел и веско произнёс:

— Однако все слуги утверждают, что барышня приказала Эюэ в третью стражу принести чай, чтобы прополоскать рот.

Ци Жуюэ покачала головой.

— Нет, я не приказывала.

Ли Ляньхуа с Фан Добином переглянулись.

— Кто такая Эюэ?

— Эюэ — служанка барышни, — ответил Чжань Юньфэй.

Ци Чуньлань топнул ногой.

— Немедленно позовите Эюэ, кто сказал ей принести чай?

Эюэ пришла быстро, это была служанка высокого роста, довольно крепкая и внушительная, она отвечала за заботу о повседневных потребностях Ци Жуюй. Из-за хромоты дочери Ци Чуньлань с женой намеренно выбрали ей такую сильную помощницу.

— Кто в брачную ночь послал тебя за чаем? — строго спросил Ци Чуньлань. — Что ты видела, когда принесла?

— Послал за чаем? — растерялась Эюэ. — Хозяин, я… я не ходила за чаем, барышня не распоряжалась, да и как бы я посмела вломиться в покои новобрачных? Я правда не ходила…

— Ещё смеешь отпираться! — разозлился Ци Чуньлань. — А-Гуй сказал, что видел, как ты входила через парадный вход!

Эюэ побледнев бухнулась на колени.

— Это не я! Хозяин, рассудите по справедливости, я правда не заходила в красные женские покои, это была не я…

Ци Чуньлань пришёл в ярость.

— Только время моё тратишь…

Не успел он договорить, как Фан Добин кашлянул.

— По-моему, Эюэ не лжёт, скорее всего, кто-то другой проник в покои новобрачных той ночью, иначе откуда бы там взялся ещё один преступник? Кто-то видел, как Эюэ выходила?

Чжань Юньфэй на мгновение замер и задумчиво проговорил:

— Гуйфу лишь сказал, что видел, как Эюэ в третью стражу принесла чай, затем он ходил с дозором вокруг и не знает, вышла ли она.

— Вышла, — вставил Ли Ляньхуа.

— Откуда вы знаете? — удивился Ци Чуньлань.

Ли Ляньхуа удивился ещё больше.

— В покоях новобрачных не стало больше на одного человека, а наоборот, исчез ваш зять, раз больше никто не выходил, значит, она вышла, а что? Разве не так?

Ци Чуньлань замер, ругая себя за бестолковость.

— Но Вэй Цинчоу не нашли ни живым, ни мёртвым, не мог же он раствориться в воздухе?

— Вэй Цинчоу не растворился в воздухе, — сказал Ли Ляньхуа. — Он всего лишь открыто и честно ушёл через главный вход.

Все застыли, ахнули, полные изумлением.

— Что? — вскричал Ци Чуньлань. — Как это возможно? Неужели он не умер в покоях новобрачных?

Фан Добин тоже вытаращил глаза.

— Как это так? Если он не умер, то почему сбежал?

Глава 59. Вышитая человеческая кожа

— Почему он сбежал, — горько усмехнулся Ли Ляньхуа, — я пойму, когда увижу ту “Эюэ”, что была в покоях…

— Какую Эюэ? — удивился Ци Чуньлань. — Эюэ стоит перед вами, кто ещё мог оказаться в покоях новобрачных, когда всё случилось?

— Кто-то был, — сказал Ли Ляньхуа, — в покоях новобрачных есть труп.

На этих словах у всех на лицах отразилось недоумение.

— Мы с тобой только что обошли там всё кругом, и где труп? — не выдержав, вскричал Фан Добин. — Почему я его не видел?

— Если в покоях новобрачных лежит мёртвое тело, то как за восемь-девять дней его никто не обнаружил? — поддержал Чжань Юньфэй.

— Очевидно, что в покоях есть мертвец, просто все либо отвлекались на человеческую кожу, либо были слишком низкого роста, вот и не обратили внимание. — Ли Ляньхуа вздохнул. — На платье невесты имеются дыры от острого оружия, на кровати огромное пятно крови и даже дыра в основании, на постели лежала человеческая кожа — но это свидетельствует лишь о том, что некто в платье невесты убил человека на кровати, а вовсе не говорит нам, что убитым был Вэй Цинчоу.

Все вздрогнули.

— Как? Неужели убили не Вэй Цинчоу? — вырвалось у кого-то.

— Возможно, убили Вэй Цинчоу, возможно, не его, однако тело находится в покоях новобрачных…

— Скорей идём, где там покои новобрачных? — Потеряв всякое терпение, Фан Добин схватил Ли Ляньхуа за запястье и потащил наружу, Чжань Юньфэй и остальные поспешили следом.

Быстро добравшись до покоев, внутри они увидели писчую кисть и тушечницу, красные свечи, парчовое одеяло — а где же тело? Фан Добин простучал повсюду, этот дом был построен из наньму, невероятно прочного, какой там тайный ход, какой там тайник — и мышиной норки не нашлось!

— Так где тело? — одновременно спросили Фан Добин с Ци Чуньланем.

Ли Ляньхуа поднял руку и спокойно указал на стоящие у кровати красные свечи. Чжань Юньфэй присмотрелся внимательнее и слегка переменился в лице, Фан Добин приподнялся на цыпочки и охнул.

— Волосы…

Ци Чуньлань однако ничего не мог разглядеть, от безысходности запрыгнул на кресло из сандалового дерева, увидел, что в свече справа от кровати виднеется что-то чёрное, напоминающее волосы, и тут же побледнел.

— Неужели… неужели тело спрятано в свече?

Чжань Юньфэй с шелестом вытащил из ножен меч и взмахнул им в сторону свечи, на полпути легонько хлопнул по верхушке, и в тот же миг свеча высотой с человека из Ци раскололась, воск с глухим звуком разлетелся по комнате. Все ясно увидели, как на пол с грохотом упало что-то большое, а рассыпавшиеся повсюду ярко-красные куски воска были точно застывшая кровь.

Ци Чуньлань издал вопль ужаса — упавшим на пол предметом оказался женский труп. Поскольку тело долго хранилось в воске, лицо пока невозможно было рассмотреть, но её живот был весь в крови, и часть плоти отсутствовала, правая рука отрублена — да разве это не та “ведьма”, которую он видел однажды ночью?

— Кто эта женщина? — испуганно вздрогнул Фан Добин. — Кто похоронил её в свече? И где Вэй Цинчоу?

Ли Ляньхуа и Чжань Юньфэй не сводили глаз с тела женщины — на груди у неё была ещё рана, она умерла от удара колющим оружием. Судя по тому, как её кожа сияла подобно снегу, при жизни она была красавицей. Спустя долгое время Чжань Юньфэй медленно проговорил:

— Эта женщина неплохо владела боевым искусством, даже потеряв правую руку,