и 30 июля немцы арестовали заказчика удостоверения, которого полицейский через Райхмана каким-то образом уговорил лично получить его. Захваченный предъявил находившиеся в полном порядке документы на имя финского студента Эрика Иернстрема, изучающего химию в местном политехническом институте. Звонок в генеральное консульство Финляндии полностью подтвердил все сказанное задержанным, оставалось лишь объяснить, зачем он заказывал поддельное удостоверение и почему он не знает ни слова по-фински.

Гиринг спешно доставил в полицейский участок Венцеля, и тот опознал в “Иернстре-ме” своего руководителя, с некоторого времени возглавлявшего сеть советской разведки в Бельгии. “Красный оркестр” получил особенно сильный удар, поскольку Ефремов предпочел пыткам сотрудничество с врагом, и хотя некоторые исследователи отрицают это, факты свидетельствуют об обратном. Прежде всего, он обратил внимание немцев на любовницу Венцеля Жермену Шнайдер (“Шметтерлинг”, “Одетта”), которую Гиринг после первоначального допроса отпустил, поверив в ее непричастность к тайной деятельности “Германа”. Ефремов знал о том, что Шнайдер была членом ФКП и совершала курьерские поездки из Бельгии в Германию, и немедленно указал контрразведчикам на их промах, хотя мог просто промолчать. Он также сам уговаривал ее раскрыть местонахождение “Большого шефа”, но Жермена сделала вид, что не понимает, о чем идет речь. В действительности она сумела предупредить “Отто” об опасности, и тот дал ей указание исчезнуть и укрыться в Лионе. Однако ее документы на подлинную фамилию создавали немалую угрозу, поэтому в ожидании изготовления новых она пока оставалась на конспиративной квартире в Париже. В поисках исчезнувшей женщины немцы решили захватить ее мужа Франца Шнайдера, которого нашли опять-таки с помощью Ефремова. Он обратился к находившемуся пока на свободе, но под плотным наблюдением Райхману, все еще не догадывавшемуся, что вся его деятельность на протяжении длительного времени была абсолютно прозрачной для немцев, что Ефремов сотрудничает с ними, и что Матье является их агентом. Поэтому полицейский легко смог выполнить указание Пипе и через “сапожника” вызвал Франца на встречу с “Паскалем”, где его арестовали. Однако это не принесло контрразведчикам никакой пользы, поскольку Шнайдер понятия не имел о том, где в данное время скрывается его жена. Когда на очередную встречу не явилась и Жермена, Пипе ошибочно решил, что Матье расшифрован, а Райхман просто пытается выиграть у абвера время для побега. После этого “сапожника” немедленно арестовали, и хотя он сразу же заявил о готовности сотрудничать, зверски избили. Экзекуцию прекратил лишь случайно вошедший Пипе, после этого эпизода добившийся у Гиринга согласия в дальнейшем допрашивать Райхмана только в его присутствии. От Ефремова абвер знал о важнейшей роли арестованного в организации и практически сразу получил от него информацию о фирме-прикрытии резидентуры “Симэкско”. Узнав адрес компании, Пипе в первый момент решил, что Райхман неудачно пошутил и намекает на то, что ему известно место дислокации его группы и подлинный характер компании “Пипер импорт и экспорт”. Однако капитан тут же понял, что произошло простое совпадение, и догадался, почему ему были смутно знакомы лица, запечатленные на двух захваченных в лаборатории на улице Атребатов фотоснимках: он часто сталкивался с этими людьми на лестничной площадке и при этом раскланивался с ними! На допросах Райхман и его арестованная любовница, чешка Мальвина Грубер раскрыли бывшего президента “Симэкско” уругвайца Винсента Сьерру как “Маленького шефа”, то есть руководителя советской разведывательной организации в Брюсселе под псевдонимом “Кент”, передавшего свои полномочия “Паскалю”. Они же сообщили имя его любовницы Маргариты Барча, отбывшей вместе с ним во Францию.

К этому моменту операции резидентуры под прикрытием руководимой новым президентом Назареном Драйи “Симэкско” были уже свернуты, и наблюдение силами группы абвера III“ Н” не принесло ощутимых результатов. Значительно более полезной оказалась информация, полученная Пипе от старшего офицера германского комиссариата в Брюсселе, сообщившего, что подлинный хозяин фирмы проживает во Франции и лишь иногда появляется в помещениях “Симэкско”. На предъявленных ему снимках с улицы Атребатов офицер опознал и этого человека, и Сьерра. Было очевидно, что операции в Бельгии пора сворачивать и перебираться в Париж, тем более, что к этому времени Ефремов раскрыл последний оставшийся передатчик в Остенде. 28 августа немцы арестовали работавшего на нем радиста Августина Зезее, который, в отличие от своего руководителя, не выдал никого и ничего. Но этого и не требовалось. “Паскаль” сообщил, что более линий связи у бельгийской сети нет.

Показания Ефремова позволили также разгромить голландскую сеть “Хильда”, впервые попавшую в поле зрения немцев после пеленгации ее нелегального передатчика еще в марте 1942 года. Ее руководитель Антон Винтеринк имел одну линию связи с Центром и поддерживал контакты с бельгийской группой через курьеров Мориса Пепера (“Вассерман”) и Германа Избуцкого (“Боб”, “Люнетт”). Ефремов раскрыл обоих, и 10 августа зондеркоманда арестовала их. Пипе предварительно просил содействия у руководителя абвера в Голландии Германа Гискеса, однако тот ничем не смог помочь ему, поскольку был слишком занят проведением своей грандиозной операции “Нордпол”. Он знал о советском передатчике, но игнорировал его, обращая свое внимание только на радистов СОЕ, СИС и голландского Сопротивления, поэтому Пипе пришлось опираться лишь на силы полиции.

Герман Избуцкий

Захваченные курьеры повели себя по-разному. Избуцкий отказался сотрудничать с немцами и был замучен в концлагере, но Пепер оказался менее стойким и выдал руководителя “Хильды” Винтеринка, связником с которым он являлся. По указанию гестапо он назначил “Тино” встречу 20 августа в одном из городских кафе, и когда тот был арестован прямо в зале, возмущенные посетители едва не отбили его у гестаповцев, лишь угрозой оружия проложивших себе дорогу к выходу. Доставленного в гестапо Винтеринка избивали так, что даже привычный к подобным сценам Пипе не выдержал этого зрелища и ушел из здания. “Тино” сломили довольно быстро, вероятно, потому, что примененные к нему меры были особенно жесткими. Не все могли повторить молчаливый подвиг Герша и Миры Сокол, но арестованных трудно винить в этом, особенно учитывая, что их руководители не позаботились о разработке для них надежных отступных легенд. По показаниям Винтеринка немцы арестовали 12 (по другим данным, 17) агентов и изъяли передатчик, и хотя 9 человек чудом сумели ускользнуть и предупредить Центр об опасности, резидентура “Хильда” погибла. Винтеринк в течение некоторого времени использовался немцами в радиоигре с ГРУ, но, судя по всему, в Москве разгадали ее.

Антон Винтеринк

Помимо “Хильды”, в Нидерландах действовали и другие агентурные группы советской военной разведки. Одну из них возглавлял Даниэль Гулуз, с помощью радистов Августа Йоханнеса ван Проозди и Яна де Лара поддерживавший две