происходят? Я имею в виду: кем ощущает себя человек, попавший в нашу «традиционную» Сказку?

— Не знаю, — сказал я. — По-моему, никем он себя не ощущает. Как был самим собой, так и остаётся.

— Совершенно верно! — воскликнул волшебник с таким видом, словно я только что уловил суть. — Попав в Русский сектор, человек продолжает играть самого себя. О, он по-прежнему может принять участие в событиях сказочных и захватывающих, однако самосознание его не претерпевает значительных изменений: он помнит, кем он был до визита, он знает, кем он будет, когда вернётся, так что всё приключение превращается, в общем, в увеселительную прогулку.

— Хорошо, — кивнул я. — Это я понимаю.

— Отлично. Но что представляет собой фэнтези-сектор? Его вводили позднее, когда уже стало понятно, что простая прогулка по волшебной земле ещё не делает сказки, что турист при всём внешнем великолепии зачастую ощущает себя обманутым... Знаете, какие отзывы оставляли первые посетители? Вот, дескать, если б мы сами могли побыть магами или, скажем, богатырями, вот тогда бы уж мы... И так далее. И вот вырастает фэнтези-сектор. Как Вы видите, чтобы попасть сюда, уже недостаточно быть собой: Вы создаёте персонажа — неважно какого, практически без ограничений — и дальше события разворачиваются уже не для Вас, а вокруг него... Такова была первая цель. Вы следите?

— Слежу, — кивнул я. — Пока вроде понятно.

— Хорошо. Но тогда... Как Вы думаете, это сработало?

— По-моему, да. Быть Даффи у меня вполне получалось, да и потом, в образе примы...

Волшебник поморщился:

— Жаль, что Вы не были на тестировании, когда всё это лишь запускалось... Попробуйте на минуту отвлечься от того, что Вы видели, и представьте такую картину: наш турист является в Сказку и говорит: хочу быть широкоплечим охотником. Нет проблем, отвечают ему, вот Вам широкие плечи, вот Вам лук, вот Вам стрелы, идите охотьтесь. Понимаете, что произойдёт дальше?

— Нарушение правил техники безопасности, — кивнул я. — Повлёкшее по неосторожности...

— Ну, это отдельный случай, — отмахнулся маг. — Гораздо чаще всё происходит так: наш герой отправляется в лес, находит там куропатку, и вот, когда надо стрелять, он вдруг понимает, что не представляет себе, как это делать. Конечно, его можно учить, но, видите ли, отправляясь в Сказочку на три дня, не всякий согласен тратить месяц на то, чтобы научиться стрельбе из лука. Да и это ведь лишь один из аспектов: ему нужно уметь разводить костёр, выживать на подножном корму, спать на траве, читать следы — а без этого сюжет не срастается. И ладно бы с ней, с охотой, есть много других, куда более мирных профессий: все эти принцессы-трактирщики-барды. Проблема в том, что человеку без подготовки ни за что не суметь продержаться в своей новой роли и пары часов — принцесса по старой привычке отправится покурить, бард наш вдруг вспомнит, что не умеет знакомиться с девушками, а трактирщик поторчит пару часов за прилавком, ему это надоест, он уйдёт и начнёт скандалить, что сказку ему подсунули никудышную... Понимаете?

Я кивал.

— Нет, ладно, есть люди талантливые, я не спорю, — продолжал маг. — К примеру, Василиса Андреевна: её можно куда угодно заслать практически без подготовки, и роль свою она отыграет. А остальные? Вы, я, наконец? Вы вспомните, сколько времени нужно артистам, чтобы вжиться в роль, хотя та играется, казалось бы, по заученному сценарию, с заранее известным исходом, да и люди на сцене гораздо талантливее тех, что собрались в зале. Заметьте: на то, чтоб поставить спектакль, нужно время, время, целая куча времени! А времени у тех, кто отправляется в Сказку, как раз-таки нет — им нужно всё и немедленно. И вот здесь-то на сцену является... Что?

— Понятия не имею, — признался я.

— На сцену является то, что и стало отличительной особенностью фэнтези-сектора при его запуске, — маг поднял палец. — Система поддержания персонажей. Вы пишете на бумажечке всё о том, кем хотели бы быть, и вдруг обнаруживаете, что неведомым образом всё это сбылось. О, Вы по-прежнему можете думать, что Вы — это Вы, вот только в Ваш образ впечатываются рефлексы, повадки, знания — всё то, без чего отыграть свою роль у Вас попросту не получится. Как Вы понимаете, здесь замешана магия, и в огромных количествах. Технически это всё тоже весьма сложно, но в целом реализуемо... Вы ведь были охотником Даффи — помните ощущения?

— Угу, — кивнул я. — У меня, правда, не было времени, чтоб как следует подумать над тем, откуда всё это взялось...

— А времени ни у кого нет! — улыбнулся волшебник. — На этом-то всё и построено: ни у кого нету времени разобраться, и всё происходит естественно, без эксцессов: охотник охотится, сапожник сапожничает, принцесса... Устраивает балы, или что они там делают? И, главное, все ведь счастливы, никому не приходится месяц вживаться в роль, никому не приходится учиться эльфийскому языку или бою на шпагах — всё даётся само, гармонично и почти даром. Такой вот обман. Теперь понимаете?

— Понимаю, — кивнул я. — Теперь, когда вы объяснили, это кажется очевидным... Потому наши Гильдии и не доверяют, что там туристы одни?

— Разумеется! Стража, Гильдия, Храм, Префектура... Целый мир, сыгранный людьми с улицы, представляете? В случае с Префектурой это было, наверное, перебором... — маг огляделся вокруг и поморщился. — Но идею Вы поняли. Разумеется, аниматоры есть и здесь, и много, но в сравнении с тем, что творится у нас, в Русском, их здесь — так, с гулькин нос.

Задумавшись, Аполлон Артамонович замолчал. Я ждал продолжения.

— Теперь — Димеона, — после паузы продолжил он. — Скажите, пожалуйста: когда человек