— Заняты... — пробормотал эльф.

Я потряс головой:

— Это что — какая-то шутка? Иллюзия?

Волшебник пожал плечами:

— Что Вы, никто не думает Вас обманывать. Я вполне материален, можете убедиться.

Я помедлил секунду, но искушение было чересчур велико. Я подошёл и осторожно прикоснулся к нему: шеф был мягким на ощупь, а его чашка — горячей. По губам волшебника пробежала усмешка:

— Что же, я вижу, не зря я Вас перевёл на следующий курс. Поздравляю!

— Спасибо, — я смотрел на него исподлобья.

Волшебник прищурился:

— Вижу, Вы всё сомневаетесь, я ли пред Вами?

— Признаться, да, — кивнул я.

— Спросите у меня что-нибудь, — предложил шеф. — Что-то такое, чего никто здесь не знает.

Я задумался.

— Сколько лет Василисе? — спросил я.

— Хороший вопрос, — маг расплылся в улыбке. — Хотел бы я знать... Нет, я видел, разумеется, документы, но, зная Василису Андреевну... Кгм-кгм... Может быть, мы присядем?

Префект возился на своём месте.

— До чего неудобные эти стулья!.. — пожаловался он громко.

Аполлон Артамонович кивнул в его сторону:

— Обычно наш коллега предпочитает посещать такие собрания в человеческом облике...

— Только сейчас нет времени перекидываться, — проскрипел эльф, устраиваясь удобнее. — Да и настроения, признаюсь, тоже.

— Собрания? — спросил я.

— Конклав, — бросил эльф.

— Межведомственный совет, — сказал старый волшебник. — Кто-то ведь должен знать о том, что происходит... Никакой управляющей функции — лишь площадка для обмена мнениями, не больше.

— Понятно, — кивнул я, усаживаясь. — И что, собственно, происходит?

Мелисса пожала плечами — она уселась на край стола впереди меня, вполоборота, так что, чтобы видеть её лицо, мне приходилось задирать голову. Это было чуточку неудобно.

— Происходит вот что, — начала предводительница друидов. — Орда примитивных жителей леса во главе со своей тёмной жрицей штурмует Сивелькирию — столицу, город-крепость и опору цивилизации. Префектура и Управление пытаются ей противостоять, но всё время грызутся между собой, что даёт лесным жителям реальный шанс на победу... Да, и кстати: исход всего предприятия зависит от Димеоны.

— От Димеоны? — я заморгал. Женщина терпеливо ждала. — Мелисса, кто ты... Вы... Такая?

Тонкая, словно бритва, улыбка скользнула по губам леди в красном. Она не была неприятной, просто в ней всё ещё оставалось слишком много от змеиной усмешки, не сходившей с губ проповедницы с прошлого лета.

— Я? — переспросила она. — Я — жрица Фериссии, кара для людей города, когтистая лапа леса и смерть во плоти... Убедительно?

Я отрицательно покачал головой.

— Не веришь, хотя сам всё видел... Почему, интересно?

— Видишь ли... — я вздохнул. — Эта история отучила меня верить в простые ответы. Я не спорю: это было бы просто, слишком просто, пожалуй — свалить всё на Мелиссу, объявив, что она-де плохая и что, стоит её победить, вокруг воцарятся мир и порядок... Вот только с остальным это слабо вяжется.

— Например?

— Например... Например, ты воспитывала Димеону — вырастила её, как свою дочь. И потом, когда заботы по храму перешли к ней, ты всё равно присматривала за ней, а заодно проверяла, чтобы всё было сделано, чтоб у той получалось, чтобы каждый пришедший получил помощь... Не слишком похоже на чистое зло, правда?

Аполлон Артамонович кивал. Префект сидел с по-прежнему отстранённым выражением лица — вид у него был нахохлившийся. Мелисса смотрела на меня сверху вниз, но понять, о чём она думает, я не мог.

— И поэтому ты попробовал заглянуть чуточку глубже других, так? — спросила она.

Я развёл руками:

— Разумеется. И мне сразу дали другой очевидный ответ: оказывается, сама Мелисса не виновата, это-де дикие люди, что напали на её поселение. Это они превратили её из средоточия чистого милосердия в злющую суку (краем глаза я видел, как шеф улыбнулся моему эпитету, а жрица поморщилась), и среди них действительно есть те, кто в ответе за это. Это то, чему Димеона и боится поверить, и хочет, и чувствует себя и обязанной, и виноватой, и этим доводит себя чуть не до шизофрении.

— Но ты и в это не веришь? — уточнила Мелисса.

Я покачал головой:

— Это ещё один очевидный ответ, и не более. Он отвечает на вопрос о том, кто всё-таки виноват, но ни слова не говорит о том, что со всем этим делать. Что нам теперь — посылать в лес головы охотников в надежде, что тёмная жрица смилостивится?

Жрица кивнула:

— Что ж... В этом есть своя логика. Я могу рассказать тебе версию правды, отличную от этих двух, ту, в которую верю я сама, — вот только поверишь ли ей ты?

Я пожал плечами:

— Смотря какой она будет.

— Интересно будет послушать, — пробурчал из своего угла префект. На него не обратили внимания.

— Я начну издалека, — предупредила