полностью отдал себя во власть Анны.

Десятки незримых ладоней беспрепятственно сомкнулись на конечностях и шее Эмии, лишая его почти всякой возможности двигаться. Анна сработала быстро, чётко и наверняка. Но даже она явно не ожидала, что всё пройдёт настолько гладко. Черты лица её исказились в крайне подозрительном выражении.

— Даже не попробуешь защититься? — спросила она, не разжимая сцепленных перед собой рук.

— А мне есть от чего защищаться? — спокойно ответил Эмия вопросом на вопрос. — Ты, вроде, сказала, что хочешь поговорить. А я всегда открыт к беседе. По крайней мере, с тобой.

Анна неуверенно прищурила взгляд, и неуверенность эта отразилась и в созданных её магией невидимых конечностях. Лёгкая, едва ощутимая дрожь, пробежалась по ним всем.

— Ты, как всегда, — усмехнулась она, после почти десятисекундного молчания. — Теперь мне даже как-то неловко, — посетовала она.

— В качестве извинения можешь начать с того, что уберёшь от меня все эти штуки, — предложил Эмия, одними глазами указывая на своё обездвиженное тело. — Довольно неудобно.

— Прости уж, — извинилась Анна. — Но придётся потерпеть. Ты слишком опасен, чтобы относится к тебе легкомысленно.

— А раньше ты, помнится, говорила, что мы друзья, — напомнил Эмия. — Так с чего же вдруг начала меня бояться?

— Не бояться, — не согласилась Анна. — Только лишь опасаться, — уточнила она. — Это разные вещи. И я всё ещё искренне считаю тебя своим другом. И смею надеяться, что и я для тебя не чужой человек, — добавила с несколько грустной улыбкой.

Прятавшаяся за густым облаком луна, наконец, явила свой серебряный лик, и свет её вырвал из лап тьмы ту крохотную лесную полянку, на которую Анна с Эмией переместились.

— Обязательно запомню, что телепортировать друзей ночью в глухой лес и там их связывать — это, в принципе, нормальная практика, — прокомментировал Эмия слова Анны.

— Прекращай ехидничать, — попросила она. — Я, что б ты знал, тоже никакого удовольствия от этого не получаю.

— А по тебе и не скажешь, — хмыкнул Эмия.

— Вот же засранец, — вздохнула Анна. — И как я тебя только в роли своего подчинённого терпела?

— Я приносил тебе кучу денег, — без капли скромности сообщил Эмия.

— Это да, — согласно кивнула Анна. — Это да… — куда тише и медленнее повторила она.

И снова повисла тишина, нарушаемая лишь естественными звуками ночного леса. Шелест колышущихся на ветру листьев, стрёкот и пощёлкивание насекомых и шуршание травы, от пробегающих в ней мелких грызунов. Вопреки всем обстоятельствам, эта мелодия дикой природы действовала весьма и весьма умиротворяюще.

— Зачем всё это, Анна? — первым заговорил Эмия.

— Дело зашло слишком далеко, — тихо ответила Анна, посмотрев на него с лёгкой печалью.

— Война между гильдиями? — продолжил спрашивать Эмия.

— Да.

— Ты вернулась в Фантом Лорд?

— Нет.

— Они тебя как-то заставляют это делать?

— Неа.

— Значит, по своей воле?

— Ага.

— Но к чему тогда было нападать на меня? — спросил затем Эмия с едва заметным налётом нетерпения. — Ты не член Фантом Лорда, а я не член Хвоста Феи. Уж нам-то с тобой во всей этой истории точно нечего делить.

— А вот тут ты, Эмия, ошибаешься, — заявила в ответ Анна. — И очень сильно. Может, я больше и не являюсь волшебником Фантом Лорда, но в гильдии всё ещё состоят небезразличные мне люди. Даже те, кто со мной больше не разговаривает, — вскользь коснулась она одного из правил Фантом Лорда, которое запрещало действующим членам гильдии общаться с её бывшими членами. Но, как всегда и везде это было, неизменно находились личности, предпочитавшие не слишком-то строго следовать предписываемым им ограничениям. — И я не хочу, чтобы с ними случилось то, что по итогу этой войны может случится.

— Они эту войну и начали, — парировал Эмия. — Фантом Лорд первым напал на Хвост Феи, спровоцировав их на ответные действия. Твои друзья сами виноваты.

— Не могу отрицать, — признала Анна. — По указке мастера Жозе они наломали дров. Но для меня это ничего не меняет, — обозначила она следом — Без обид, Эмия, но Хвост Феи в моих глазах — это просто сборище незнакомцев. И вопрос о том, чьё благо для меня важнее, даже не стоит.

Свои и чужие.

Простая и понятная мораль.

Простая и понятная логика.

Есть чёрное.

А есть белое.

Все прочие оттенки игнорируются.

Особенно в кризисной ситуации.

— Даже так, — тихо вздохнув, снова взял слово Эмия. — Не понимаю, причём здесь я? — вопросил он. — Повторюсь, я не член Хвоста Феи. Строго говоря, меня противостояние гильдий вообще не касается. Разве что новое место работы искать придётся, если Хвост Феи прекратит своё существование. Но это не такая уж большая проблема.

С сугубо формальной точки зрения Эмия говорил чистую правду. Всё обстояло именно так, как он и описал. Да только формальный подход Анну никогда не устраивал и уж точно не убеждал. Она была человеком принципов и эмоций, о чём Эмия прекрасно знал.

И потому её последующая усмешка его нисколько не удивила.

— Всё ещё используешь эти дурацкие отговорки, — снисходительно и даже жалостливо сказала она. — Самому-то ещё не надоело? — спросила она с таким взглядом, от которого Эмии стало немного не по себе.

Словно Анна видела его насквозь и понимала его мотивы куда лучше, чем он сам.

— Это не отговорки, — продолжил стоять на своём Эмия. — Полагаю, ты знаешь, что в ответной атаке Хвоста Феи на Фантом Лорда я не участвовал. Я был против неё и предлагал отдать дело в руки Совета. Но меня не послушали, — с толикой досады сообщил он. — В развязывании войны Хвост Феи виноват ничуть не меньше Фантом Лорда. И теперь все они будут за неё расплачиваться.

— Но ты всё же попытался их остановить, — по-доброму улыбнулась Анна. — В этом-то и проблема Эмия. Ты всегда пытаешься это остановить. Ненужные страдания. Ненужное кровопролитие. Ненужные жертвы, — медленно перечислила она. — Ты всегда был и будешь против них. И любой, кто знает тебя чуть лучше, чем никак, скажет, что «ненужными» в твоих глазах являются абсолютно все. Крохотная слезинка и та для тебя неприемлема.

— Не нужно меня идеализировать, — нахмурился Эмия. — Я делал такое, что…

— Только чтобы другим делать не пришлось, — перебила его Анна. — Если кто-то и должен стать мучителем и палачом, то уж лучше им станешь ты, не так ли? — одновременно и спрашивала, и утверждала она. — Ведь только ты сможешь свести всю эту несправедливость к минимуму.

— Несправедливость? — ехидно и даже ядовито спросил Эмия. — Если это несправедливость, то что же тогда является справедливостью?

— А справедливость у каждого своя, — только и ответила Анна.

«Вот именно», — согласился про себя Эмия, но вслух говорить ничего не стал.

Справедливость