«Да благословит Бог мистера Гонта», – подумала Сэлли изаторопилась к выходу. Уже у дверей она услышала, как учителя выходят из класса№ 6. Сэлли не оглянулась, но неожиданно для себя самой подумала, что запоследние несколько минут ни разу даже не вспомнила о Лестере Поганом Кобеле,что воодушевляло. Она представила себе, как вернется домой, приготовит пеннуюванну, ляжет туда со священной деревяшкой в руках и не будет думать о ЛестереКобеле. То-то радость! То-то…

«Что ты там делала? Что было в конверте? Кто положил его замусорные баки у выхода из столовой? Когда? И главное, во что ты самапревращаешься, Сэлли?».

Она стояла, не в силах сдвинуться с места, и на лбувыступили крупные капли пота. Глаза округлились и стали похожи на глазаиспуганной собаки. Но тут же они вернулись к обычному состоянию, и Сэлли пошладальше. На ней были узкие брюки, слегка натиравшие в паху, что почему-тозаставляло вспоминать о свиданиях с Лестером.

«Мне наплевать на то, что я сделала, – думала она. –Уверена, что это даже необходимо. Он заслуживает такого отношения, этотмерзавец с внешностью мистера Уэзерби и грязной душой развратника. У негонебось волосы дыбом на голове встанут, когда он войдет к себе в кабинет.Чокнется просто».

– Да, надеюсь, этот ебарь просто чокнется, – прошепталаСэлли.

Никогда в жизни она не произносила вслух этого слова,начинающегося с буквы «е». Соски ее при этом снова напряглись и началипокалывать. Сэлли прибавила шагу и решила, что в ванне можно будет и ещекое-чем заняться.

Она понимала, что в ней заговорила похоть, не знала, как ееудовлетворить… но надеялась, что разберется с этим вопросом. Господь в концеконцов помогает тем, кто помогает сам себе.

8

– Эта цена кажется вам справедливой? – спросил мистер Гонт.

Полли хотела ответить, но споткнулась на полуслове. Казалосьвнимание мистера Гонта вдруг рассеялось, он смотрел немигающим взором впространство, губы его шевелились, как будто произнося молитву.

– Мистер Гонт?

Он вздрогнул. Затем взгляд вернулся к ней и губы улыбнулись.

– Простите, Полли, со мной иногда случается подобное.

– Цена кажется мне не только справедливой, но простосверхъестественной. – Полли достала из сумочки чековую книжку и приняласьвыписывать чек. Время от времени она мысленно задавала себе вопрос, зачем сюдапришла и что тут делает, но в тот же момент слышала безмолвный призыв мистераГонта, а когда поднимала глаза и встречалась с ним взглядом, все сомнения тутже улетучивались.

Чек, который она протянула мистеру Гонту, был выписан насумму в сорок шесть долларов и, аккуратно свернув, Гонт положил его в нагрудныйкарман пиджака.

– Не забудьте заполнить корешок, – сказал он. – Вашмнительный друг наверняка пожелает на него взглянуть.

– Он сам хочет зайти к вам, – сказала Полли, делая то, чтопредложил мистер Гонт. – Он как раз считает, что вы заслуживаете доверия.

– Он много что считает и много строит планов, сказал Гонт. –Но его планам суждено измениться, а мыслям рассеяться, как рассеивается туманветреным утром. Поверьте мне.

– Но ведь вы… вы не собираетесь причинить ему вред?

– Я?! Вы не за того меня принимаете, мисс Патриция Чалмерс.Я пацифист, один из величайших пацифистов мира. Я пальцем не трону нашегошерифа. Я только хочу сказать, что у него теперь много дел по другую сторонумоста. Он еще этого не знает, но это так.

– О!

– Итак, Полли?

– Да?

– К сожалению, вашего чека недостаточно для платы за азку.

– Нет?

– Нет. – Мистер Гонт держал в руках простой белый конверт.Полли понятия не имела, каким образом и откуда он появился, но все ей, тем неменее, казалось вполне естественным. – Для того, чтобы полностью расплатитьсяза амулет, вы должны мне помочь разыграть одного человека.

– Алана? – Она вдруг так встревожилась, как тревожатсякролики, почуяв запах гари в сухой и жаркий полдень в лесу. – Вы имеете в видуАлана?

– Конечно, нет. Просить вас разыграть человека, хорошо вамзнакомого и, по вашему разумению, любимого, было бы неэтично, дорогая моя.

– Правда?

– Конечно… хотя мне кажется, вам следовало бы поразмыслитьнад вашим истинным отношением к шерифу. И поразмыслив, вы убедитесь, что всесводится к простому выбору: пережить небольшую боль теперь, для того чтобыизбавить себя от истинных страданий в будущем. Иными словами – кто быстроженится, тот долго кается.

– Я вас не понимаю.

– Знаю. Поймете, когда просмотрите свою сегодняшнюю почту.Видите ли, я далеко не единственный, кого волнует его длинный любопытный нос.Но давайте вернемся к розыгрышу, о котором я вам говорил. Предмет его человек,которого я только что нанял себе в помощники. Его зовут Мерилл.

– Туз Мерилл?

Улыбка мистера Гонта исчезла.

– Не перебивайте меня, Полли. Не перебивайте меня, когда яговорю.

Если конечно не хотите, чтобы ваши руки взорвались болью,как взрываются канализационные трубы, наполненные отравленным газом.

Полли отпрянула, распахнув в ужасе полусонные глаза.

– Я… Простите.

– Хорошо. Ваши извинения приняты… на этот раз. А теперьслушайте. И слушайте внимательно.

9

Фрэнк Джуэтт и Брион Мак-Гинли, учитель географии и тренерпо баскетболу средней школы Касл Рок, вошли в учительскую вслед за Элис Тэннер.Фрэнк рассказывал Бриону анекдот, услышанный сегодня с утра от торговцаучебными пособиями, и сам хохотал от души. Анекдот повествовал о враче, которыйзатруднялся поставить диагноз пациентке. Все сводилось к двум предположениям –СПИД или болезнь Альтцгаймера дальше этого у него не шло.

– Так вот, муж пациентки отводит доктора в сторону, –рассказывал Фрэнк, входя в учительскую. Элис склонилась над своим столом,перебирая бумаги, и он понизил голос. Элис могла вспылить, когда дело касалосьсальностей.

– Ну, дальше? – Брион уже тоже улыбался.

– А дальше муж и говорит: «Господи, доктор, неужели это все,что вы можете сделать? Разве нет способа выяснить, какой из двух болезней онадействительно страдает?».

Элис взяла со стола два розовых бланка и направилась с нимив смежную комнату. Но открыв дверь, остановилась, как вкопанная, как будтонаткнувшись на невидимую стену. Мужчины, занятые своими любимыми разговорами,ничего не заметили.