Его спасла звериная быстрота — все-таки из Леса, — упал,перекатился вбок, с силой лягнул ноги скелета и тут же выкрикнул заклинание.Кости в беспорядке сыпались на пол, стучали о камень, рассыпались в мелкуюпыль, похожую на истолченный мел.

— Олег! — звенел удаляющийся вопль.

Бешенство, неведомое ранее, пришло и накрыло с головой. Онвскочил и пошел прямо на загородивших дорогу скелетов. Кости страшно хрустелипод ударами Жезла, разлетались мелкими острыми осколками. Его ранило в лицо, ноне мечом — осколками костей. Скелеты не реагировали на заклятия, если сперва нерасшибал сам скелет, но когда озверел, ощутил, что после страшных ударов, когдаобломки костей разлетались по всей крепости Мардуха, на заклятия можно и нетратиться.

Опрокинув двух, в три длинных прыжка оказался возле выходараньше страшил, волокущих Лиску. Скелеты молча шли на него, холодные инечувствительные к боли, не знающие страха, который мял Олега в ладонях. Онсудорожно бил по черепам, увертывался, подныривал, бил локтями. Двое, чтодержали Лиску за локти, остановились. Пустые глазницы смотрели жутко и мертво.

Олег чувствовал, что слабеет: по голове саданули так, чтозвенело и плыло красными пятнами. Он весь был в липком поту, ладони в крови —его собственной.

Таргитай уныло носился по переходам, чувствуя себязаброшенным, одиноким. Волхвам необходимо одиночество, даже в пещеры уходят,становясь пещерниками, живут в пустынях, превращаясь в пустынников, но емунужны люди, без них певцу-кощуннику не жить, помрет, как муравей безмуравейника.

Сперва избегал топота и криков чужих людей, затем впоследней надежде пошел на шум: авось, это Мрак шумит и топает, какзаблудившийся конь. Трижды натыкался на группки таких же взмыленных воинов.Один раз пришлось обнажить Меч, два раза удалось победно сбежать без драки.

Когда уже совсем волочил ноги, увидел, как из дальнего концазала вытаскивали раненых. Уцелевшие воины были в жалком состоянии, одежда вклочьях, мечи и щиты в обломках, брели, поддерживая друг друга, цепляясь застены.

Таргитай с хриплым воплем кинулся в черный туннель,расшвырял несчастных, как лавина пронесся по расширяющемуся ходу. Впередислышались брань, лязг, крики, странный стук.

— Мрак! — заорал Таргитай в страхе, что друзья перебьютврагов и уйдут дальше. — Мрак!

Он еще издали увидел в огромной пещере две яростные схватки.Около десятка могучих воинов, рослых и закованных в металл, молотили по Мракуогромными кривыми мечами. Оборотень закрывался треугольным щитом, вертелся, каквьюн на сковороде, успевал отражать удары с трех сторон — сзади стена, — за егосекирой уследит разве что мышь, на каждый удар отвечал тремя. Однако по щекеМрака текла темная красная струйка, правое плечо тоже было в крови.

В другом конце пещеры белые как снег скелеты пыталисьпрорваться в темнеющий ход, там стоял Олег, явно не понимая, что загораживаетдорогу. Волхв наверняка бы с радостью уступил — он не любит драк. Два скелетазаломили руки Лиске, она изгибалась и старалась пнуть ногами.

— Я иду! — заорал Таргитай. — Счас мы их всех по стенам!

Впереди на выходе из туннеля стена пошла трещинами.Посыпались камни, в дыру высунулась страшная морда, похожая на жабью, только скадку размером. Голова повела тупым взглядом в сторону схватки, коротковзглянула на Таргитая, что на бегу ухватился за выступ, чтобы не налететь начудовище. Мгновение зверь колебался, но явно решил, что лучше синица в руке,чем журавль в небе, и быстро полез наружу в его сторону.

Таргитай пятился, не сводя вытаращенных глаз с вылезающегочудовища. Зверь оказался огромной змеей — тело с бревно столетней сосны, вместочешуек наплывы и наросты, а на клиноподобной голове, которая с легкостьюкрушила камень, не оставалось даже царапины!

Туловище зверя начало истончаться. Таргитай понял, что видитзмею почти целиком, повернулся и дернул обратно так, словно только что не онбрел здесь же, цепляясь за стены.

Сзади слышалось частое шуршание, словно скребли обе стенысразу. Узкий ход мешал змее извиваться, а иначе ползать не научили. Таргитайвпервые благословил тесноту. Змея гналась судорожными рывками, иначе ужедогнала бы и сжевала.

Когда впереди возникла узкая трещина, Таргитай без раздумий— пусть Олег раздумывает — прыгнул в ту сторону. Змея же, дура в чешуе, нетчтобы шмыгнуть в расщелину, готовая нора ведь, даже змеенышей развести можно,тоже умудрилась скакнуть и задвигалась шибче: коридор малость раздвинулся.

Запыхавшись, Таргитай выбежал в маленький зал, там чернелитри норы. Выбрал самую дальнюю, тесную, двигался сперва на ощупь, потом увиделвпереди слабый свет светильника. У Мардуха они горели без масла, а факелы несгорали, мог бы, колдун проклятый, и не жадничать, поставил бы чаще, в иныхходах вовсе нет света, будто только что прорыли…

А вдруг их в самом деле только что, подумал он в страхе.Плечи осыпало морозом. Не то, чтобы очень страшно — говорят, он по дуростистраха не знает, но противно оказаться в пасти большой гадюки, это ж онапрогрызает все эти ходы! Не та, что гналась за ним, а еще поболее…

Сзади послышалось знакомое шуршание. Змея совсем сдурела, тожепоперлась в самый темный ход — пусть теперь и ее дурой называют, — третсябоками о стены, выгибается, как гусеница, двигается упорно и неотрывно. Вкрасной пасти белеют мелкие острые зубы в два ряда, один громадный зуб, как упростой гадюки, загибается вовнутрь.

— Дура набитая, — прошептал Таргитай в тоске. — Жратьнечего, да?

Он на бегу пощупал Меч. Нет, против зверей это не оружие.Мрак еще мог бы совладать, он сам зверь почище любой змеюки, а пальцы,привычные перебирать дырочки на дуде, плохо держат рукоять Меча. У каждого естьсвои боевые приемы, а у него самый надежный — задать стрекача.

Он выбежал еще в один зал, пробежал по туннелю до другого —сколько Мардух их нарыл? — но змея упорно двигалась следом. Она не потела, какТаргитай, не захекалась, ее ноги не подкашивались — у нее их вообще не было илиона их старательно прятала. Чешуйки и острые наросты мерно скреблись о стены.Теперь Таргитай замечал на бегу продольные царапины на камне: будто по глинепроцарапали остриями копий! И не пообламывались у этой заразы, даже нестерлись. Наверное, и зубы еще не выпали…

Пот начал заливать глаза. Таргитай с разбега налетал навыступы, падал в снопе искр из глаз, убегал, какое-то время не понимая, почемупол так близко, потом соображал, что мчится, как гордый лев — на четвереньках.

Внезапно впереди донеслись шум, звон металла. ВскореТаргитай различил крики, лязг оружия. На бегу вытащил Меч.

В зале кипела яростная схватка. Пятеро гигантов в бронзе, ато и сами из металла, наседали на человека в волчьей шкуре. Тот отмахивалсяогромной секирой, другой рукой держал металлическую дверь, прикрываясь отстрашных ударов. Гиганты лупили тяжелыми молотами, человек, в котором Таргитайузнал Мрака, сотрясался от жутких ударов, колени подгибались. Дверь гудела, какогромный медный колокол.