Хотелось…

Ничего не хотелось.

С этой мыслью Харада закрыла глаза и вновь погрузилась в глубокий беспокойный сон.

Но потом, она вновь совершила ровно ту же ошибку, что и до этого.

Побег, никого не предупредив.

Но оставаться тут не было сил. Судя по календарю, Харада провалялась в отключке около трех дней в сумме, и, по-хорошему, стоило бы отоспаться еще немного. Жар не спадал, но она решила для себя, что больше тут не останется. У Кавашимы наверняка были свои проблемы. Поэтому, оставив прощальное письмо на столе, она ушла, прихватив все то, что было ее по праву: то есть, только отстиранную от крови одежду. Без куртки и обуви. В отличие от какого-нибудь Ямато, она не была воровкой. Да и Ямато… Нет, глупо было на него злиться.

Ключ-карту она пропихнула в почтовый ящик, надеясь, что Кавашима не слишком долго будет ее искать. Было неприлично вот так вот уходить, но куда их деть Харада не знала — это был единственный способ. Достаточно очевидный, но в критические моменты логика любила отказывать, а обеспокоенное лицо этой идиотки явно доказывало, что она сразу же начнет беспокоиться или чего хуже.

Вся эта ситуация была жутко мерзкой, Харада ненавидела чужую жалость, тем более от тех, кто когда-то давно в прошлом посмел оставить столь сильную рану на ее гордости. Бывшие одноклассники, коллеги, Ямато — один другого не лучше. Сначала топтали все мечты, смеялись и ломали стержень внутри, а потом вдруг вспоминали, что знали о сострадании и жалели. Жалели… Самое мерзкое чувство. Харада ненавидела жалость по отношению к себе, лишь одному человеку она могла позволить подобное — той женщине, но не иным. Госпоже Охико. И то, что ее знакомые испытывали к ней подобное, заставляло ее исходить пеной изо рта.

Надо было зайти к Котобуки и забрать вещи.

Судя по карте, находилась она относительно далековато. Пешком за полдня добраться можно; нормально… в пределах нормального, точнее. Денег на метро у нее не было, а потому Харада пошла ногами, вновь радуясь аугментике: босиком она бы далеко не ушла. К счастью, Кавашима выбрала квартиру не настолько далеко от трущоб. Тут и дешевле было, очевидно. Кавашима хоть и иногда разбрасывалась деньгами, что было заметно по интерьеру, но была умным и рассудительным человеком, а потому последовала разумному совету любого знатока, жившего в Сэтагайе. Про то, где стоит прикупить жилье, чтобы вышло дешевле.

… идти было тяжело.

Харада не знала, куда конкретно брела — возвращаться ей было некуда, Котобуки явно не собирался пускать ее обратно, оставаться у Кавашимы не было сил… Только за вещами? Глупость, она наверняка надеялась, что ее впустят обратно, но это было бы жутко нелогично со стороны Котобуки. Ей было некуда идти, опять, и от этого становилось тошно. Она только-только вернула себе спокойную жизнь, когда была нужна кому-то — пусть и ради эгоистичных целей — когда ее талант признавался. А потом все это пошло крахом, спасибо Такахиро, спасибо «Хорин»!..

Почему они вечно становились причиной тому, что ее жизнь летела к чертям?

Но было одно место, куда она могла сейчас пойти.

Резко остановившись, Харада лихорадочным взглядом уставилась в землю. Она думала об этом за прошедшие дни, отнекиваясь при каждой возможности, но…

Вашимине. Она могла вернуться к Широ, уговорить ее.

В голове прозвучали слова сестры о том, что никто не будет против. Что точно примут. Конечно, это были фальшивые обещания, никому не нужна была неудачница, подчиненная, которая проебала все на свете, а потом возвращалась с просьбой приютить ее. Это было бы глупо, было бы нелогично! Кому она там сдалась?! Трусиха, которая ничего так и не смогла!

Кулаки непроизвольно сжались.

Харада закусила губу.

Может… Может она еще может… Может, Широ не врала, и…

Надо было вернуться туда с самого начала…

С этими мыслями она брела вперед. И совсем запуталась бы в воображении, где ее принимали туда, и холодной мерзкой реальностью, если бы не невероятно знакомый скрипучий голос впереди, огласивший:

— Харада! Я искал тебя.

Котобуки.

Вздрогнув, Харада резко остановилась и уставилась ему в глаза, стоявшему поодаль, на улице.

Тот выглядел запыхавшимся, раскрасневшимся, в куртке нараспашку. Он искал ее? Намеренно? Но зачем? Как они вообще пересеклись? Может, подумалось ей, это знак судьбы, удачная случайность. Или, твердила логика, он просто пошел дорогой, которой обычно направлялся к бару, для встречи с клиентом. И они вот так неожиданно встретились.

— Ты врешь, — блекло поговорила она.

Котобуки свел брови на переносице, явно недовольный подобным ответом.

— С чего бы мне врать?

— Зачем тебе я? От меня сплошные проблемы.

Тот заметно смутился от вопроса, однако собрался с силой и, выпрямившись, затараторил:

— А еще выгода, — закивал он. — Слушай, я знаю, ты себе на уме! Плюс из корпы, где, кажется, знатно обосралась. Легендарно даже. Но мне плевать. Я не люблю упускать выгоду, а выгода, она сейчас стоит прямо передо мной. Побитая вся, правда, и белая, как простыня. Ты сейчас будто отрубишься, так, к слову.

— Я не понимаю.

— Нечего тут понимать. Вернешься? — Котобуки протянул ей руку. — Серьезно. Я задолбался бегать. Всех опросил, кто тебя видел, потом наткнулся на парня, что работает в автосервисе у одного таксопарка, и тот как раз снял запись одной поездки, мол, для проверки… Неважно.

— Но…

— Говно, — в рифму ответил он ей, тяжело вздохнув. Поняв, что отвечать на рукопожатие Харада не собирается, он скрестил руки на груди и взглянул на нее тяжело. — Слушай, я уже сказал. Что искал тебя. Эти три дня рыскал по сраным трущобам, по твоим следам, но хуесосы из офиса, которые приходили, сказали, что ты съебала непонятно куда. Мне все равно, что было, но я не намерен просто так бросать это дело.

— Ты просто хочешь использовать меня еще раз, да? — Харада вяло улыбнулась.

Она уже давно понял всю суть нутра Котобуки.

Тому была нужна лишь прибыль, лишь деньги, лишь выгода — и ничто иное. Это были очень понятные желания и стремления, но за последние несколько лет уже надоело быть лишь простым инструментов в чужих руках, добывать деньги кому-то — но никак не себе.

— Ну, может и да, и что? — Котобуки развел руки в стороны и неопределенно пожал плечами. Он даже не смутился, настолько наглым было это признание. — Не все ли к этому стремятся? Да и как я могу тебя «использовать», если ты — центральная часть моего плана? Если я