двери и будет ждать снаружи сколько положено. Если что‑то понадобится – от фонаря и лопаты до чая и обеда – смело обращайтесь к нему. На тщательный осмотр, вероятно, уйдет не один час… Я вернусь после восьми. Надеюсь, к этому моменту вам будет что мне рассказать и показать.

Ама низко поклонился, и я вслед за ним. Всегда ценно, когда люди шли навстречу и проявляли адекватность. По крайней мере, хотелось верить, что нас не повяжут внезапно и не запрут в тесном помещении со спёртым воздухом.

Доверенным человеком оказался знакомый уже слуга. К тому же издалека за нами ненавязчиво следила пара ассасинов. Совершенно разумно не снижать меру безопасности, даже когда сам приглашаешь гостей в свой дом. Всегда лучше предостеречься, чем потом схватиться редкой статуэтки или проснуться от случайного пожара. Впрочем, надзор не создавал никакого дискомфорта, и можно было спокойно оглядеться по сторонам. Радовали глаз царящие вокруг гармония и порядок: каждый знал своё дело и делал его споро и незаметно. Так дорожки были чисты от веток, а клумбы – от сорняков, доски сверкали свежей краской, а стёкол будто и вовсе не было, настолько они оставались чисты. Кое‑где на заднем дворе сушились белье и ещё одно кимоно, драконом трепещущее на ветру.

На фоне картин, полных жизни и быта, дальний рёкан казался совсем обособленным. Здесь даже деревья никто не стриг, и листва висела всклокоченной бородой, к тому же поредевшей из‑за листопада. Тонкая тропинка то и дело обрывалась, а под ногами попадались мелкий растительный мусор, камни и даже пакет. Скорее всего, этот пакет занесло через забор – слуга покачал головой, наткнувшись на него, ловко поймал и спрятал в мешковатой сумке, перекинутой через плечо.

Интересной особенностью рёкана было отсутствие опорных ножек, либо же за прошедшие годы здание просто напросто осело. И хотя я не была суеверной, гнетущая атмосфера здесь так и царила. По низу рёкана тянулась плесень, матовые стёкла покрылись плёнкой пыли, так что едва ли пропускали свет, а из распахнутой двери хлынул настолько спёртый воздух, что захотелось надеть кислородную маску.

– Распоряжайтесь как считаете нужным. – Слуга поклонился и стал удаляться со связкой ключей к беседке, скрытой деревьями.

– Постойте, – я окликнула его, и он тут же застыл. – Внутри нет запертых комнат? Чуланы и чердак тоже важны.

– Ничего такого, – слуга ответил, чуть помедлив, явно припоминая устройство гостиницы. – При необходимости двери закрывались с помощью деревянных уголков. Молодой господин… Просто любил здесь играть.

– А у мальчика не было особо любимой комнаты?

– Не припоминаю… Молодой господин привык быть на виду и делать всё без утайки. Разве что зал, в котором находится святилище. Там довольно просторно, светло и хорошая терморегуляция: прохладно летом, тепло зимой.

Я хмыкнула про себя, представляя, как слуга тренировался говорить эдакую фразу как истовый риэлтор. И обратила внимание, что он старается не говорить о мальчике как о мёртвом.

– Ещё момент: можно ли посмотреть на строительные чертежи гостиницы?

Слуга нахмурился и зачем‑то похлопал себя по сумке. Возможно, он даже не слишком понял, что именно я у него прошу.

– Если нет, ничего страшного, разберёмся на месте.

– Не уверен, но… – Слуга явно был из тех, кого ранило оставлять просьбы неудовлетворенными, а проблемы нерешенными. – Какие‑то документы хранятся на стеллаже прямо при входе.

– Благодарю за помощь, – теперь я точно могла отпустить старика.

Пока мы беседовали, Ама курил в стороне. Как же все‑таки изящно он держал сигарету и прихватывал тонкими губами. Я кивнула ему, и Ама затушил окурок о карманную пепельницу. Весьма предусмотрительно с его стороны.

– С чего начнём? – Ама застыл посреди сумрачного коридора, с обеих сторон выводящего к залам.

Я перебирала бумаги и всё же нашла нужную.

– С поиска потайной комнаты и улик. Я прихватила с собой ультрафиолет и люминол. Они помогут обнаружить кровь. А ты будешь орудовать лупой и фонарём: ни один волосок и след человеческой жидкости не должны пройти мимо тебя. Пусть кукольник отличается аккуратностью и дотошностью, криминология сильно шагнула вперёд за последнее десятилетие. Так что даже у мумии можно узнать ДНК.

– Понял. У вас же есть, чем прикрыть волосы?

Я выдала ему бандану, кожаные перчатки и инструментарий. И тоже убрала волосы под бандану: от Иона, фаната японского рока, у меня их много осталось. Теперь мы были в полной боеготовности.

6. Тайна рёкана

Больше двух часов квадрат за квадратом мы обследовали залы. И, конечно, улов был – хватало и частиц одежды, и волос, преимущественно коротких и тёмных, – но ни пятнышка крови, ни одного длинного волнистого волоса, ни хоть чего‑то, однозначно наводящего на Микаши Ори, обнаружить не удалось. Зато я наглядно объяснила Аме, как пользоваться инструментарием по сбору улик, который остался у меня ещё со времён работы в полиции и который я прихватила с собой. Только признака потайной комнаты пока не находилось. Визуально по планировке всё сходилось. Простукивание стен результата не дало. Словно кукольник открывал портал в волшебный мир, где и превращал мальчиков в кукол.

В конце концов мы решили устроить перерыв и выбрались на улицу. Даже завывание ветра показалось мне дружелюбнее гнетущей тишины, царящей в рёкане. Мне вдруг вспомнилась фраза, которую твердил на суде Микаши Ори: «Без моей куклы эта проклятая гостиница в традиционном стиле так бы и пугала соседей». Почему он так отзывался о месте, где, как предполагалось, работал над созданием живых кукол?

– Знаете, что мне не даёт покоя? – Ама, как и я, вспоминал детали дела. – Показания соседей. Помните, вы говорили, что из квартиры Микаши Ори слышались телефонные разговоры. Но ведь был тайфун! И линии связи не работали!

– Именно. Эта первая нестыковка, которая подтолкнула меня копнуть глубже. – Я разминала плечи и смотрела, как солнце играет в редкой листве, заставляя её гореть золотом. Здесь, снаружи, действительно был совершенно иной мир.

– А какая вторая? Про девушку‑риэлтора?

– В целом вся история с рёканом и особенно со странными звуками по ночам. «Будто стонал дом, будто стонал!» – со слов одной бабули.

– А третья – про схожесть типажа убитого лучшего друга и пропавших мальчиков, так? – Ама явно входил в азарт.

– Это скорее логический вывод, но ты прав – даже в протоколе значится «убийство, совершённое с особой жестокостью, по мотивам мести». Голову бы оторвала тому полицейскому, который составлял рапорт, явно мечтая пойти в бар или домой. Дело вообще велось тяп‑ляп, лишь бы поскорее закрыть и забыть. Будь у Микаши Ори статус подозреваемого… Впрочем,