- Не помню, чтобы твое имя было в списке приглашенных, Фальконе. - Вито говорил на итальянском языке, который был понятен всем присутствующим. - Итак, ты пришел полюбоваться или расстроиться?

- Оценить, - резко ответил Ник.

- Ну и каково твое мнение, Фальконе? - Выражение лица Вито было непроницаемым. Но Фрэн чувствовала в его голосе насмешку.

Ник медленно кивнул:

- Впечатляет.

Вито приподнял бровь:

- О, мило с твоей стороны.

Противостояние между этими двумя мужчинами стало осязаемым, а затем Фрэн вдруг поняла, что кто-то еще присоединился к ним. Гарри, кузен, подошел к ним с небрежной самоуверенностью человека, который родился графом, в один прекрасный день станет маркизом, а потом герцогом.

- Привет, - весело поздоровался Ник. - Фантастический вид, Вито, - с улыбкой произнес он, поднимая бокал в честь Вито. А затем он бросил вопросительный взгляд на мужчину напротив.

Вито заговорил подчеркнуто вежливо, словно его втянули в светскую беседу.

- Фальконе, позволь мне представить моих гостей. Лорд Крэнли… - Вито кивнул в сторону Гарри, который опять приподнял бокал. А Вито продолжал: - Граф ди Мантенья, которого ты, очевидно, знаешь, встречался, может быть, раньше. А может, и нет, - с пренебрежением закончил Вито.

Выражение лица Вито слегка изменилось, и он бросил короткий взгляд на Фрэн.

- Хотя, похоже, ты уже познакомился с кузиной лорда Крэнли, дочерью маркиза д'Арроменто донной Франческой ди Ристори.

Фрэн словно в тумане заметила, как изменилось выражение лица Ника. Видела, как он весь напрягся, с трудом скрывая гнев и раздражение. Но все же успела увидеть, как блеснули его глаза.

И услышала его слова:

- Донна… Франческа…

Просто повторил. Два слова, но ей показалось, будто камни падают с огромной высоты…

А потом взгляд Ника переместился на мужчину, которого она держала за руку. Человека, которого называла Чезаре.

Чезаре был графом ди Мантенья. Аристократ, светский человек, владелец обширных родовых поместий, вращающийся в самых высоких кругах общества, обладатель титула, который насчитывал около тысячи лет.

Об этом мужчине Фрэн говорила с Ником, когда они путешествовали в диких широких просторах Америки. Фрэн смеялась с ним, гуляла, занималась любовью…

«Я думал, что знаю, кто она! Доктор Фрэн, которая смотрела на звезды и рассказывала мне о них. Которая падала в мои объятия и прижималась ко мне. Доктор Фрэн, которой было все равно, что за ней ухаживает охранник из отеля».

Но Фрэн оказалась совсем другим человеком. Она происходила из общества, которое не имело ничего общего со свободной и демократичной Америкой. Ее истинный мир был миром чопорных формальностей и древних титулов. Мир тех, кто рожден для власти. Мир, который не имеет к нему никакого отношения.

И никогда не будет иметь.

На какое-то время взгляд Ника задержался на ней, потом он посмотрел на мужчин, стоящих рядом. Именно с ними Фрэн привыкла проводить время. И сейчас она стояла в своем платье от-кутюр, в старинных сапфирах, сверкавших в ее ожерелье… Донна Франческа…

Женщина, которую он не знал. Он думал, что знает…

Ник повернулся и пошел прочь, опустошенный. Его шаги были быстрыми. Он не задумывался над тем, что делает. Он миновал гостей, дошел до лифта и нажал кнопку вызова. Двери открылись, он шагнул внутрь. Эмоции, которые ранее были ему незнакомы, захватывали с головой. Ник точно знал, что именно с ним происходит.

- Ник, подожди!

Фрэн вцепилась в двери лифта. Она, спотыкаясь, вошла внутрь, двери за ней закрылись, и лифт двинулся вниз.

- Ник, - начала она снова, но он перебил ее.

- Нам нечего сказать друг другу, - жестко заявил он, а затем добавил: - Донна Франческа.

Она озлобилась.

- Не называй меня так!

Его глаза сверкнули.

- Но это ты и есть. - Его голос был все так же резок.

- Ну и что? - бросила Фрэн в ответ.

Эмоции бушевали внутри. То, что произошло на вечере, - ужасно. Сложно было представить более страшные обстоятельства, при которых Ник мог узнать правду.

Но и он был не Ник Росси!

- А Николо Фальконе - это ты! - Фрэн судорожно вздохнула. - Ты никогда не упоминал об этом. И я никогда не упоминала титул, который не имеет абсолютно никакого значения в Америке.

Она увидела, как презрительно сжались его губы.

- Но сейчас мы в Европе, а ты - донна Франческа, как любезно указал мне Вискари.

Фрэн вспыхнула:

- Вито знает меня под этим именем. Его сводная кузина вышла замуж за Чезаре, мужчину, которого я отвергла.

- Ах да. - Голос Ника звучал жестоко. - Его превосходительство граф Мантенья!

- Да, и что с того? - спросила Фрэн. - Я знаю его с детства. Он друг семьи.

Конечно, граф был другом семьи. И к тому же они знакомы с детства. Они все знали друг друга, эти аристократы. Знали друг друга и держались вместе, защищая свои привилегии, которые давали им право не работать, потому что они все получали на блюдечке уже готовым. Воспринимая все это как должное.

И Ник не хотел иметь ничего общего с этими аристократами. Ничего общего с женщиной, которая оказалась частью этого пафосного мира.

«Она не та женщина, за которую я ее принимал».

Эта мысль пронзила Ника.

- Донна Франческа, твоя семья и твои друзья меня не касаются!

Дикая ярость кипела сейчас в нем, ярость на себя, на нее…

- Ник, не надо так!

Фрэн потянулась к нему, чтобы прикоснуться, как делала это часто во время их совместной поездки. Но сейчас она заколебалась на полпути, в полной нерешительности. Он держался на расстоянии. Отталкивая и отвергая ее.

И все, чем они когда-то были друг для друга… все, казалось, забылось.

В памяти Фрэн всплыли воспоминания о том, как они стояли вместе в лифте тем вечером после поездки в пустыню, любуясь закатом. Когда она думала, поцелует ли Ник ее и стоит ли ей отвечать. Это было начало их отношений, когда они стали сначала друзьями, а потом любовниками.

Лифт остановился на первом этаже, и двери стали открываться. Не обращая на нее больше никакого внимания, Ник повернулся, намереваясь выйти.

Фрэн не собиралась бегать за ним. Прежде чем он успел сделать хоть шаг, она импульсивно нажала на кнопку, и двери снова закрылись. Лифт взмыл вверх.

Ник, почти рыча от негодования, разгневанный ее высокомерным поведением, гневно взглянул на нее.

- Довольно! - резко бросил он.