ведьме сочувственный взгляд.

— Кто такие Драугры? — Наконец, спросила Богданка, с трудом выговаривая незнакомое для нее слово.

— Павшие воины, которые не нашли покой. — Агне обнимала себя за плечи и думала над словами норда. Ей действительно уже скоро придется уходить с этого места. Нужно сделать волок для вещей — весь ее скарб не уместился бы в сумках. Травы тоже было бросать жалко — столько трудов. Одни боги знают, где ей придется осесть и что понадобится. — Очень свирепые и жестокие. Но даже с ними иногда можно договориться.

Девочка замерла в предвкушении, но, поняв, что продолжения не будет, расстроенно передернула плечами и налила себе немного отвара. Не родной чай со зверобоем, конечно, но с медом — вполне себе ничего.

Ее пугали события, происходящие в деревне, но расстаться с Агне Богданка боялась еще больше. Ведьма была единственным человеком, который с пониманием относился к ней. Ну и Къелл, может быть. Но норда она побаивалась — видела его в бою.

Тогда ее, вместе с другими невольниками, отправили в Каффу для перепродажи. Торговец хотел выручить за Богданку хорошую сумму золота, продав ее в гарем какому-нибудь богатому старику. Один Бог знает, что было бы с ней сейчас, не вмешайся тогда морские разбойники.

Она уже стояла на помосте, наблюдая, как старцы с горящими, сальными глазами торгуются за шестнадцатилетнюю Ефросинью, светловолосую и белокожую. Что с ней сейчас?

Богданка украдкой, пока ведьма не видит вытерла выступившие слезы. О родителях она старалась совсем не думать, но каждый день молилась о их здравии, в надежде однажды снова с ними свидеться.

Агне тем временем деловито раскладывала свои скромные пожитки. Одежда, травы, простыни. Селиться надо возле человеческого жилья, чтобы она могла выменять свои снадобья на еду, иначе, зиму им не пережить.

— Идем. — Ведьма накинула на себя куртку. — Нужно волок связать. Скоро действительно придется уходить. Чувствую, еще день-два и помогать здесь будет некому.

Весь световой день они потратили на то, чтобы связать веревками конструкцию, погожую на плот с двумя длинными оглоблями спереди. Богданка подивилась, кого ведьма собирается впрягать туда, но раскрасневшаяся, и, кажется даже повеселевшая на свежем воздухе, ведьма только хитро сверкнула глазами.

Аппетит за работой на морозе разыгрывается с волчьей силой, и ведьмы быстро пожевав вяленой рыбы с пресными лепешками, отправились на боковую. Но сон не шел к Богданке, ее беспокоило чувство, что вот-вот что-то случится. Хорошее или плохое — она не понимала, но оно было настолько сильным, что девочка повертевшись на своем топчане, решительно забрала подушку и направилась к Агне под бок.

Ведьма сонно промычала что-то, и как только Богданка улеглась — обняла ее. Стало спокойно и уютно. Но сон все равно не шел.

— Агне, скажи… — Богданка замялась. — А все ведьмы такие как ты?

— Какие? — Тихий голос был хрипловатым со сна.

— Добрые.

— Нет. Боги дают нам силы, а мы, люди, решаем сами, что с ними делать.

— Но сегодня ты Къеллу сказала, что твои боги хотят, чтобы ты осталась.

— Нет. Я сказала, что чувствую, что так будет правильно.

Девочка помолчала, обдумывая полученную информацию, и слушая мерное дыхание вновь проваливающейся в сон ведьмы.

— Агне, то есть другие ведьмы не служат богам?

— Есть добрые боги, есть злые. — Если она и злилась — то не подавала виду, в душе ведьма радовалась, что Богданка наконец заинтересовалась своей силой и сама начала задавать вопросы. — Я служу Фригг — жене Одина, и матери всего живого.

— А Баба Яга добрая или злая?

— Я не знаю такой ведьмы.

— Ну, она живет в лесу, как ты, только дом ее на куриных ногах. И ворует непослушных детей.

— Вот будешь прилежно учиться — сама разберешься, добрая она или злая. Потом мне расскажешь. Все, спи. — Агне покрепче обняла девочку, лениво размышляя о том, что болтливых она бы точно отдала этой ведьме на перевоспитание.

Но спать не получалось. Громко трещало в очаге сырое полено, в бок Богданке упирался острый локоть Агне, и хотелось поерзать, но было жалко будить ведьму. Где-то под полом у входа копошилась мышь, может уговорить Агне на котенка в новом доме? Пушистого мурлыку. Кстати, почему она не держит никакой живности?

Страшная догадка заставила расслабившуюся было Богданку вздрогнуть. В ведьмином доме на каждом углы был начертан охранный символ от вредителей. Значит либо он стерся, либо у входа копошится не зверь.

По комнате потянуло дымом, а под окном вспыхнуло зарево.

— Агне! Вставай! Мы горим!

Богданка отчаянно начала работать локтями, расталкивая ведьму и освобождаясь от ее объятий.

Агне вскочила на ноги ловко, словно кошка, будто бы и не спала. Она было рванулась к выходу, открыла дверь, и замерла, остановленная длинным двуручным мечем, слабо блеснувшим в нескольких сантиметрах от ее горла.

— Ты думала, будешь безнаказанно губить детей, ведьма? — Лекарь, который стоял на входе, дрожал как осиновый лист. Вдохновляя мужчин в медовом зале на этот поход, он планировал тихонечко отсидеться в своей коморке. А крайнем случае — пойти с ними и подбадривать их своими выкриками. Но ни как не ожидал, что его выставят впереди всех. За его спиной стоял Ярл в окружении своих людей. В руках у него был лук, с уже подожженной стрелой.

— Я никому не вредила. — Как можно спокойнее сказала ведьма, пытаясь докричаться до сознания этих людей. — И не желала зла.

— Ты сейчас скажешь нам что угодно, чтобы спасти свою шкуру, погань. — Осмелевший лекарь ткнул в нее мечом, заставляя сделать шаг назад, в дом.

— И что теперь? — она гордо вскинула голову, озирая своих соплеменников. — Вы, поверив речам чужака, пришлого, которого вы не знаете, готовы сжечь женщину с ребенком?

— А ну замолчи! — Взревел Ярл, натягивая тетиву.

Стрела пролетела над плечом Агне, обдав щеку жаром, и вонзилась в деревянный стол за ее спиной.

Ведьма быстро захлопнула дверь, и накинула начавшую тлеть мебель одеялом, выигрывая драгоценные минуты.

Окно у входа зазвенело, лопаясь от жара.

— Одевайся. Быстро. — Прошипела ведьма Богданке, на ходу зашнуровывая сапоги и хватая собранные с вечера узелки с вещами.

Глава 3.3

— Одевайся. Быстро. — Прошипела ведьма Богданке, на ходу зашнуровывая сапоги и хватая собранные с вечера узелки с вещами.

Послышались несколько глухих ударов по крыше — кто-то пустил еще огненные стрелы. По дому начал тянуться черный едкий дым.

Девочка запаниковала, заметалась по дому, словно испуганный зверек. она побежала в свою комнату, к окну, и увидела сквозь мутную слюду других людей с огненными стрелами, готовыми сорваться