— Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить! — прошептала Матильдаи постучала по столику.

— А поплевать через левое плечо? — засмеялась Степанида.

— Считай, что поплевала!

Они все расхохотались.

«Хорошо-то как», — подумала Степанида в который уж раз изанялась фруктами.

Краем глаза она видела, что Маша тоже уплетает фрукты смороженым, а ее дядя пьет что-то из высокого стакана. «Подумать только, ещевчера я была в Москве, а сегодня у меня уже есть подружка в Париже!» Но вотМаша и ее дядя поднялись из-за столика и направились к выходу. Маша на прощаниепомахала Степаниде, и та помахала в ответ. Вскоре и они покончили с фруктами.Ася расплатилась, дала Степаниде телефонную карточку, карту Парижа, немногоденег и кучу наставлений.

— Сейчас полчетвертого. К половине седьмого постарайся бытьдома. Дорогу от метро найдешь?

— Найду, — кивнула Степанида.

— Нет, в метро ты непременно запутаешься, это вам не Москва,ты лучше сядь на автобус…

Она объяснила, где и на какой автобус ей следует сесть.

— Степка, только я тебя прошу… — умоляющим голосомпроговорила Матильда. — Будь осторожна. Мы к шести вернемся. Если заблудишься,то позвони…

— Нет, если не найдешь автобуса, то просто сядь в такси искажи: «Авеню Виктор Гюго». Возьми еще денег.

— Да не заблужусь я. Ты же мне все по карте показала. Ладно,я пошла!

И Степанида вскочила из-за стола.

— Хорошо, иди, а мы, пожалуй, еще посидим чуть-чуть, —улыбнулась Аська.

Степанида выбежала из кафе и остановилась в раздумье, кудапойти. И решила: «Пойду в собор Парижской Богоматери. Столько я уж про негослыхала, а он тут под боком. — Она заглянула в карту. — Ага, я сейчас нанабережной Августинцев, хорошо, что карта на русском языке, а то бы хана… Ага,надо пройти вперед и потом по мосту перейти на остров Ситэ, где и расположенсобор». Она сложила карту и тут заметила, что у нее развязался шнурок.Степанида нагнулась, чтобы завязать его, и вдруг взгляд ее упал на валявшуюсявизитную карточку с золотым обрезом. На карточке изящными буквами быловыведено: «Тимофей Михайлович Холщевников». У Степаниды глаза полезли на лоб.Ну ни фига себе! Холщевников! Она осторожно, сама не зная зачем, поднялакарточку и сунула в карман. «Ничего, в Москве пригодится, там есть какие-тотелефоны-телефаксы, вот пусть Валерка и займется… А я… Мне сейчас не доХолщевникова, я иду одна гулять по Парижу, и какое мне дело до всякихмосковских преступлений и преступников. Сейчас я в Париже и не желаю ни о чемтаком думать». Но это легко сказать, а карточка все-таки не давала ей покоя.Пройдя по набережной в сторону собора какое-то расстояние, она остановилась ивытащила из кармана визитку. Да, действительно, Тимофей Михайлович Холщевников,телефон, факс… Но ведь это значит, что он сейчас в Париже! И, более того, он,наверное, был в том самом кафе, во «Фруктовом раю»! Карточка была чистая,незатоптанная, следовательно, потерял он ее совсем недавно. Может, они были вкафе одновременно? И вдруг она похолодела. А что, если Машин дядя и естьХолщевников? Что-то больше она там русских не приметила. Но если это так, то…Опять удача, невероятная удача! Она сможет очень многое о нем узнать, невызывая ни малейших подозрений. Просто расспросит о нем племянницу. Они же сМашей едва знакомы, общих тем не так много, и та скорее всего с удовольствиемрасскажет о своем дяде, которого, похоже, очень любит. Здорово! Просто отлично!Степанида спрятала карточку и побрела дальше. Но все мысли были уже оХолщевникове, собор Парижской Богоматери отступил на второй план. «И что я задурища такая, — сама на себя негодовала Степанида, — даже в Париже думаю чертзнает о чем. И судьба, видно, такая — преступников ловить. Вообще-то, этотМашин дядя совсем на преступника не похож, однако это еще ни о чем не говорит.Не все же преступники похожи на преступников. Стоп, почему я решила, что этообязательно Машин дядя? Может, вовсе другой человек? Но если другой, вряд ли ясумею его найти в Париже, и тогда придется все отложить до Москвы. Хорошо бы…Маша такая милая, и не хотелось бы начинать дружбу с ней с подозрений в адресее любимого дяди. И потом, с чего я взяла, что карточку потерял самХолщевников? Ее запросто мог потерять и кто-то другой, кто-то, кому Холщевниковее дал. Логично? Вполне! Кстати, Машин дядя тоже запросто может оказаться этимчеловеком. Ох, черт! Что же делать? Может быть, стоит рассказать эту историюМотьке с Аськой? Вдруг им захочется тряхнуть стариной? Нет, пока лучше молчать…Для начала я сама все выясню насчет карточки и Холщевникова, а там посмотрим…Одна в Париже я могу и не справиться…» Ей вдруг стало как-то неуютно и одиноко.Не слишком ли много она на себя взяла? Но, вспомнив утреннее состояниевосторга, решила: «Нет, не позволю никому сломать мне этот кайф!» И, сверившисьс картой, она решительно повернула на мост, ведущий к собору ПарижскойБогоматери.

— Слушай, Аська, а может, пока не поздно, пойдем за Степкойследом, как ты думаешь?

— Зачем это? — удивилась я.

— Ну, подстрахуем ее… — неуверенно произнесла Матильда.

— А если она нас заметит? Что мы тогда скажем?

— Почему это она должна нас заметить? У нас, слава богу,опыт какой!

— Нет, Матильда, нехорошо это… Да я уверена, то онапрекрасно со всем справится.

— А если нет?

— Слушай, Мотька, я понимаю, у тебя нервы шалят. Успокойся,расслабься! Представь себе, что ты уехала куда-то, а ее одну в Москве оставила…

— Ну и что?

— Думаешь, ей там меньше опасностей грозило бы, чем здесь исейчас?

— Наверное, не меньше, но все-таки в Москве столькознакомых…

— Да она обзаведется ими, если нужно, в течение получаса! Тыже видела эту Машу! Вполне нормальная девчонка, не монстр, не бандитка… Неволнуйся, Степанида и в людях разбирается, и вообще в высшей степенисамостоятельная особа.

— Аська, ты и вправду за нее не волнуешься?

— Ничуточки. И тебе не советую. Не пропадет Степанида, нетакая она… И потом, тут все-таки не джунгли…

— Это да. А знаешь, — улыбнулась вдруг Матильда, — наверное,джунгли — единственное место на земле, куда мне не хотелось бы попасть.

— Почему?

— А что там хорошего? Жарко, душно, под каждым кустом, подкаждым листом какая-нибудь ядовитая тварь, фу!

— Я об этом не думала, но… Ты права, Мотька, я тоже не хочув джунгли, — засмеялась я. До чего же хорошо опять сидеть со старой подружкой,с которой мы понимаем друг друга не только с полуслова, но и с полувзгляда. Иона опять словно угадала мою мысль:

— Ох, Аська, до чего ж я рада тебя видеть. Мне тебя так нехватает. Такой подружки у меня больше не будет.