— В точку, — мрачно кивнул Дрозд, а затем понизил голос. — Я тебе больше скажу, не просто умереть, а сдохнуть от руки другого человека. Убивают все. А те, кто не убивает, способствуют этому. Или становятся жертвами. Весь новый мир – это гребаный Колизей! А мы гладиаторы, которым не светит освобождение за зрелищный бой. Разве что посмертно. Хотя видел я бедолаг, что и после смерти не могли перестать сражаться…

— Абсурд какой-то. Зачем людям убивать друг друга? Какой смысл, если этим даже свободу заслужить невозможно? — ошарашенно пробормотал Дима.

— Пойми, мелкий, не мы это начали, — хмуро ответил мужчина. — Есть мнение, что нормальных людей здесь немного. Они сюда или не попадают или их убивают быстро. Основная масса попавших – это отбросы общества, для которых смерть значит не слишком много. Такие и сами ее не бояться и других убивают без особых проблем. У тебя теперь тоже выбор небольшой – прими правила или умри.

Нахмурившись парень несколько секунд обдумывал слова мужчины, а затем с сомнением заметил:

— Но никто же не помнит ничего о прошлой жизни. Откуда вам знать, что за люди сюда попадают?

— Да, воспоминаний толком нет, но привычки, характер и подсознательные нормы морали никуда не денутся. Если человек был судим за убийство или кошек бездомных с крыши скидывал, как он себя поведет, ощутив даже не безнаказанность, нет… поощрение от того, кто это место создал?

— Стоп, поощрение? — приподнял брови Дима.

Вместо ответа Дрозд двинулся к донжону, поманив парня за собой. Пройдя по главной улице, мужчины вошли в сердце укрепления, оказавшись в квадратной комнате, из которой в разные стороны вело три прохода. Дрозд толкнул дверь напротив входа и пропустил парня первым.

Дима оказался в длинной, но вместе с тем несколько узкой комнате, почти коридоре. На стенах висели темно-красные шарообразные светильники, дающие довольно тусклый свет, из-за чего в комнате царил жутковатый полумрак. Тепла от этих шаров, видимо, совсем не исходило, потому что Диму разом пробрал озноб. Хотя, возможно, дело было в неприветливой атмосфере.

В самом конце коридора стоял какой-то алтарь. Это слово первым приходило на ум при взгляде на большой, грубо обтесанный камень. Только верхняя грань алтаря была гладко отшлифована, а по краям имела канавки, видимо, для стока крови. В пол возле алтаря было вбито несколько железных колец, с пропущенными через них кандалами на цепях. Довершала жуткую картину огромная каменная же плита, стоявшая вплотную за алтарем, придавая ему некоторое сходство с троном. Странная спинка была испещрена какими-то письменами. Начертанием они напоминали резкую, размашистую арабскую вязь. Почему-то при взгляде на них Дима вспомнил о терне. Чем-то письмена были похожи на шипастые ветви этого растения.

— Вы здесь жертвоприношения устраиваете или что? — парень покрепче сжал посох, понимая, что против более опытного воина у него маловато шансов.

— Расслабься, мелкий, все куда проще. И не так кроваво. Во всяком случае здесь, — хмыкнул Дрозд, заметив напряжение юноши. — Видел уже, что у тебя на груди, м?

— Какой-то круг с дыркой. На татуировку похоже, только немного выпуклая, — осторожно ответил Дима.

— Ну вот, такая штука у всех людей в этом мире есть. Мы её Осколком Души зовём. Поэтично, не находишь? В общем, если Осколки бросить на алтарь, то местный Бог наградит тебя тем, что захочешь. Оружие, одежда, еда, доспехи, медикаменты, наркотики – только тебе решать, что просить. Но есть ограничение – ничего современного, для твоего родного мира. Ничего что опережает Колизей по технологиям, так точнее будет. Поэтому новые кроссовки ты получить уже не сможешь, — хитро ухмыльнулся Дрозд.

Почесав скрытый под одеждой Осколок и бросив задумчивый взгляд на кроссовки, Дима уточнил:

— А почему в стенах замка никто друг друга не убивает? Богдан, что-то упоминал, но я почти ничего не понял. Он про Стражей и Цитадель болтал…

— Тут ничего сложного. Все нейтральные замки, которые контролируются нами, Стражами, зовутся Цитаделями. Всего их было двенадцать, но сейчас под нашим контролем осталось лишь семь. Две разгромили твари и к ним опасно приближаться, а три смогли отбить крупные шайки, хотя лучше сказать кланы, учитывая их силу.

— Ну так, а не убивают здесь друга-друга почему? — все еще не понимал Дима.

Вздохнув, Дрозд кивнул в сторону выхода и стал удаляться. По пути мужчина, медленно подбирая слова заговорил:

— Есть несколько причин. Во-первых, мы стремимся дать хоть небольшой шанс всем, кто попал в этот мир. Шанс – это доступ к Алтарям, что находятся во всех Цитаделях. Во-вторых, нежелание вмешиваться во все это дерьмо. Мы нейтралы, хранители Алтарей. В наших замках живут в основном люди, что хотят стабильного положения в новом мире и готовы его отстаивать. Конечно, иногда и этому постоянству приходит конец, учитывая, что пять Цитаделей пали. Но остальные ведь стоят до сих пор?

— То есть и я могу остаться в вашем замке? — взволнованно спросил парень, не слишком желавший возвращаться в довольно опасный мир за стенами.

Дрозд на его слова ответил не сразу. Идущий рядом Дима беспокойно теребил рукав свитера, ожидая слов проводника. Вскоре мужчина неуверенно заговорил:

— Если честно, то кого попало в Цитадели мы не селим. И так друг у друга на головах живем. На какое-то время остаться можешь, но затем тебе придется уйти или платить. Места на всех внутри не хватает, говорю же. К тому же все, кто селиться в Цитадели на постоянку являются Стражами. И тебе для начала нужно заслужить право вступить в нашу организацию. А это решение принимаю не я.

Ошарашенно замерев на месте,