— Подумай, Ник, — спокойно говорю, продолжив потягивать кофе. — Кольцо можешь оставить себе. Если решишь уйти, дай знать.

— Скотина ты, Полянский! Я же из-за тебя с Гошей поссорилась, — бросает обиженно, будто для меня это должно что-то значить.

— Попробуй помириться, — саркастично комментирую, и Нику едва не разрывает.

Она убегает чистить свои перышки, а я зачем-то включаю запись с внутренней камеры, установленной в гостиной.

Еся ползает по ковру, играясь с длинным ворсом, а моя бывшая жена сидит с ней рядом и пытается переманить внимание нашей дочери на нормальные игрушки.

Я зависаю на эту картинку, очухиваясь лишь в тот момент, когда секретарша заходит забрать грязные чашки.

— Кать, Веронику Андреевну ко мне больше без предупреждения не пускать, — даю Орловой новую установку касательно своей невесты.

Ну вот как-то так. Стоило Дашке появиться снова в моей жизни, как все начало сбоить.

Ночевать в городской квартире мне куда выгоднее и удобнее, но я все равно после завершения всех дел съезжаю в сторону коттеджного поселка.

Причем я даже не особо понял, как это произошло. Задумался, а в какой-то момент уже оказался на трассе, которая туда ведет.

Меня тянет к дочери. Хоть я и узнал о ней совсем недавно, меня уже распирает от желания выяснить абсолютно все про Есению. Не уверен, что Даша станет со мной откровенничать, поэтому придется своими силами.

В доме, когда я захожу в него, раздается смех. И детский, и взрослый.

Последний мужской, и, услышав это, я тут же рвусь вперед.

Если Даша кого-то притащила…

— Привет, мужик, — Камиль отрывается от разговора с Дашей, первым заметив меня.

— Ты что здесь делаешь? — хмурюсь, рассматривая обстановку на кухне.

Перед другом стоит тарелка с чем-то весьма ароматным, а бывшая жена наклонилась к плите, выпятив свою пятую точку, и что-то высматривает через закаленное стекло.

— Какой-то ты не гостеприимный, — качает головой Кам, продолжая ухмыляться.

— Мне повторить вопрос?

— Ой, Антон… — шепчет растерянно бывшая жена, наконец, обернувшись ко мне. — Будешь ужинать?

Да какого черта здесь вообще происходит? Почему я прихожу в свой дом и вижу вот это?

Очень интересно, чем они занимались до моего появления. И как долго Камиль вообще здесь торчит.

— Не голоден, — бросаю с раздражением.

Даша тут же меняется в лице. Улыбка с ее губ пропадает, скулы напрягаются. А глаза… Из них уходит мягкость, она снова готова обороняться. От меня.

— Зря. Твоя жена потрясно готовит. Я уже успел снять пробу, — прищуривается этот засранец, проверяя степень моего спокойствия двусмысленной фразой.

Пробу он, твою мать, снять успел. Я сейчас скальп с него сниму, если он и дальше будет продолжать так лыбиться, глядя на Дашку.

— Спасибо, малышка, мне теперь можно не волноваться о голодной смерти. Пойду я, уступаю место Тохе, — он поднимается со стула.

— А как же пирог?..

— Антону больше достанется.

Он уходит, решив больше не провоцировать меня, а Даша продолжает стоять на месте.

Слегка прищурившись, бывшая жена наблюдает за каждым моим движением и чего-то ждет.

— Ты бросила дочь, чтобы развлекаться здесь с посторонним мужиком?

— Да как ты… — Даша отшатывается. — Еся спит. И сегодня привезли видео-няню, так что я всегда знаю, что происходит в детской.

— Это не отменяет того факта, что ты притащила Кама сюда.

— Но он сам зашел, — оправдывается бывшая тихим голосом. — А я как раз заканчивала с готовкой, предложила ему за помощь, когда у меня трубу прорвало. Хотелось как-то отблагодарить.

— Отблагодарить, значит? А меня ты не хочешь отблагодарить? — я срываюсь с места и прижимаю Дашу к кухонному гарнитуру.

Ставлю на него руки, чтобы она никак не смогла проскользнуть мимо. Опускаю взгляд вниз и замечаю, как Дашка тяжело и часто дышит.

Ее взгляд бегает по сторонам, она чуть ли не в панике пытается зацепиться за любую возможность сбежать, но я напираю на нее, как коршун на свою добычу.

— Антон… — она не понимает, куда деть руки, поэтому кладет их на мою грудь и мягко пытается отстранить.

— Не сработает, куколка, — киваю на ее тонкие запястья. — И неужели я опять стал Антоном?

От упоминания утренней ситуации Дашка краснеет и отводит взгляд. А мне только в кайф видеть ее розовые щечки и знать, что причиной нервного напряжения стал я.

Бывшая жена реагирует на мою близость. Проходит всего секунд сорок, а она уже не пытается меня оттолкнуть. Пальчики только сжимают рубашку, и я чувствую, как Дашка выпускает свои коготки.

Как кошка, которую погладили против шерсти.

— Твои обвинения беспочвенны. Или мне теперь совсем ни с кем нельзя общаться? — кончиком языка Даша пробегает по губам.

Я помню эту ее привычку. Когда она волнуется, всегда начинает облизывать губы и поправлять волосы.

Во-от, теперь очередь выбившейся из хвоста пряди, которую Даша заводит за ухо.

— Вы быстро с ним спелись, да? Понравился он тебе?

— А если и так, то что? Если понравился? — с вызовом вскидывает голову, смелости хватает смотреть мне прямо в глаза.

Я мгновенно ощущаю разряд тока, который проходит через все тело. И чтобы притупить странный зуд, мои губы накрывают Дашкины.

Даша ожидаемо начинает брыкаться.

Молотит меня своими хиленькими кулачками по спине, в какой-то момент с силой сжимает зубы, но я успеваю вовремя увернуться от укуса.

Кладу руки ей на талию, забираюсь большими пальцами под тонкую кофту. Глажу по кругу, стараясь ее расслабить.

И она поддается. Хнычет мне в рот, теперь уже сама пытается прижаться теснее. Забывается, наверное.

Когда я думаю о том, что у нее за это время мог кто-то быть, мой напор становится яростнее. Я сминаю ее губы с каким-то животным желанием напомнить Дашке о том, как ей было хорошо со мной. Как она льнула ко мне постоянно и смотрела довольной домашней кошкой.

— Тош… — Дашка опять вышибает из меня весь дух своим тихим голосом.

— Что-то хочешь сказать, сладкая? — спускаюсь к ее шее, и одновременно с этим мои руки ползут гораздо ниже поясницы.

Я подхватываю Дашу и усаживаю ее на стол. Из-за нашей разницы в росте у меня уже начала затекать шея, а вот так, когда ее губы почти вровень с моими, гораздо удобнее.

Ее пальчики мнут мою рубашку, откинутая голова позволяет мучить тонкую хрупкую шейку, пока я играюсь со светлыми волосами, слегка натягивая их на затылке. Дашка мурлычет, ножки сами раздвигаются передо мной.