следующий день, в обеденный перерыв мы встретились у ЗАГСа и расписались. Не было ни белого платья, ни лимузина, ни моря цветов, не было брызг шампанского. Всего этого свадебного антуража в наше время просто не было. Оказалось, не влияет этот антураж на счастье семейной жизни.

После какой росписи мы стали мужем и женой, сказать сложно, расписывались в каких-то журналах много раз. Когда пришла пора заплатить 15 рублей за регистрацию, и я полез в карман, регистраторша прошипела молодой жене: «Плати сама, тогда он никуда не денется». А что, может в этом что-то есть? Если считается, что, вступив в брак, каждый супруг приобретает свою половину, то я приобрёл минимум три четверти.

Всю жизнь жена была хранителем семейной казны и очага, а главное — указующей и направляющей силой. Господа, вы представить себе не можете, как это замечательно. Представьте себе, в автомагазине жена покупает вам автомобиль, клёво! Вам жена покупала автомобиль? Мне покупала четыре раза!

После регистрации поехали на работу, и по домам. В воскресенье отправились в филиал Большого театра, в этом зале сейчас Театр оперетты; слушали «Риголетто». На обратной дороге я уговорил её пойти ко мне жить. Жена зашла домой, сказала, что пошла ко мне, и, как оказалось, навсегда.

Свадебный бал состоялся в нашей квартире в назначенное время, по тем временам свадьба прошла достойно.

Семейная жизнь — лучшее изобретение человечества со времён Адама и Евы. Однако недостаточно доработать Адамово ребро, вдохнуть в него жизнь и наслаждаться. Семью надо создавать непосильным трудом всех участников процесса. Наше семейство не было

исключением, но мы были молоды, преданы друг другу и упорны, как аэродромный тягач. На следующий после свадьбы день мы получили автономию и пошли в магазин делать первые семейные покупки. Наметились проблемы с жильём: вернулся из армии брат, после массового сокращения армии, тоже с семьёй, с женой и двумя детьми.

Для поддержания огонька счастья в семейном очаге необходимо добывать энергетические ресурсы. В 8 часов утра я должен расчехлять свой двигатель, она должна занять своё рабочее место в статическом зале на испытаниях Ту-16. В 7 часов вечера я должен сидеть на лекциях в Люберцах, она должна быть на лекциях в Жуковском Авиационном техникуме. Домой приходили в 9-10 часов вечера. Всякие домашние дела часто уходили за полночь. Родители быстро пришли на помощь, взяли на себя заботы по кормёжке. Супруга с радостью приняла эту помощь и стала класть деньги в общий котёл. Так уж распорядилась судьба, всю жизнь прожили с родителями под одной крышей, всё время существовал общий кошелёк, за всю жизнь в доме не было разговора о деньгах, и вообще моих родителей супруга почитала так же, как и своих.

Семейный очаг — дело хорошее, но, как говорят поэты, солдата труба зовёт, а моториста авиационного — зовёт труба форсажная. Зимой наш самолёт летал нечасто, однако работ меньше не становилось. Из каждого полёта кормилец наш привозил такие кучи проблем, что, как теперь говорят, мама не горюй. Двигатели на «105» стоят высоко, от частых гонок они бывали практически всегда тёплые, помогая технарю в холодное время года быть на «высоте положения», в тепле и уюте[17]. Из такого положения поглазеть по сторонам — любо-дорого.

На испытательном аэродроме, к сожалению, мне не раз доводилось быть свидетелем трагедий. Вот мимо меня в сторону ангаров ЛИИ[18] прорулил МиГ, ему навстречу Ту-16. Лётчик МиГа решил пропустить встречный самолёт и срулил на боковую дорожку. Пропустив встречного, МиГ стал выруливать на РД[19] и застрял в снегу. Желая выбраться из снежного плена, лётчик сунул газ, машина выпрыгнула из сугроба и влетела под стоящий рядом Ил- 28. Кабина МиГа оказалась под крылом Ила, фонарь заклинило, вспыхнул пожар. Съехались пожарники, но что можно сделать с морем огня струйками воды! Фамилия погибшего лётчика — Степанчёнок, заключение аварийной комиссии стандартное — «человеческий фактор». Безотказный приём: списать всё на покойничка, и концы в воду. Не надо искать, кто свёл два самолёта нос к носу на одной рулёжке, кто разрешил полёты на нерасчищенном аэродроме, кто установил рядом с рулёжкой самолёт, по ноздри заправленный топливом…

Еще одна врезавшаяся в память картина: зимний день, холодно, морозная дымка от парящей Москвы-реки гигантскими лохмотьями волшебного покрывала укутывает пятикилометровую взлётную полосу испытательного аэродрома. Аэродромную тишину заполняет шум от взлетающего самолёта «ЗМ». Самолёт плавно набирает скорость, и вдруг, в момент отрыва, он, словно взбесившаяся лошадь, становится на дыбы, задирает нос, через левое крыло опрокидывается на спину… Неизбежный взрыв и пожар. В те времена не положено было знать мне, что произошло, но во всех курилках активно обсуждались причины катастрофы.

Опять человеческий фактор, пытались взлететь с застопоренными рулями.

Весной 1959 года пришла пора готовить экипажи на следующие самолёты. Опытный экземпляр «105А» уже перевезли на Базу. В Казани готовилась серия самолётов Ту-22. На нашем самолёте решили выпустить новые экипажи. В авиационной фразеологии дать допуск к полётам на новом типе самолёта называется «выпустить». Первыми вылетели два лётчика Казанского авиационного завода имени Горбунова. Следующим — Николай Николаевич Харитонов, полковник, Герой Советского Союза. Четвёртым летел Михаил Васильевич Козлов. Подошла очередь лететь и Александру Даниловичу Калине. Всё шло по накатанной дорожке. Самолёт взлетел, и мы с Кузьменко поехали подбирать тормозной парашют. В нарушение сценария самолёт прошёл над КДП[20] и стал заходить на посадку. На пробеге стала складываться передняя нога, машина опёрлась носовой частью о бетон — в районе штурманского люка появился огонь с дымом — и быстро остановилась. Мы подскочили к самолёту первыми. Признаков пожара не было. Калина покинул самолёт через аварийную форточку вместе с парашютом. Аварийный люк от земли на высоте более двух метров, и спуститься на руках по гладкой обшивке непросто.

Юра Кузьменко забрался на фюзеляж, ногой вышиб аварийный люк штурмана, помог Ивану Ефимовичу выбраться из самолёта, и нырнул в люк. В кабине Юра стравил огнетушитель на люк под креслом штурмана — там были следы горения, поскольку необходимо было застраховаться от срабатывания катапультной установки. Пробрался в кабину радиста, проверил отключение электроснабжения и вывел радиста из самолёта. Радист Клубков был сильно взволнован после этого происшествия.

Самолёт подняли специальным поясом под 13-й шпангоут. Передняя нога сама вывалилась, и её руками поставили на замок. Осмотрев переднюю ногу, сразу поняли, в чём дело.

Тут следует немного рассказать о конструкции. На передней ноге стояли три концевых выключателя, приводимые одним толкателем. Этот толкатель нажимает на все