неудачных ЭКО, что довели бы до отчаяния любую. Встречала подругу после очередной безуспешной процедуры и видела, как больно и тяжело давались ей неудачи. Но проходило время и она опять радостно сообщала, что нашли профессора, который уверяет, что шансы есть.

И все начиналось по новой. Клиники, обследования, лечение, ЭКО.

Все ради одного. Они мечтали стать родителями.

Из многодетных семей, оба мучились от того, что не получается. Вокруг толпились многочисленные племянники разного родства и возраста. Звонкие детские голоса по-русски и по-армянски наперебой звали «Аня-тетя, тетя-Аня». А ей так хотелось среди этого радостного гула услышать одно только слово: «Мама!» Она бы кинулась со всех ног, побежала бы на край земли навстречу этому голоску.

Обнять, помочь, прижать к себе и никому, никому, никому…

Женское терпение и выносливость не сравнить с мужским. Природа, видимо, так задумала, что женщина способна пережить любую боль, не только физическую, но и душевную. Залечить раны бальзамом из слез и надежд. Твердить: «Все наладится, все будет хорошо.»

Мужчины часто слабее. Не физически, нет. Когда их бьют, они дают сдачи. Но от боли в душе, часто неосознанно, могут причинить еще большую боль близкому. Обвинить в источнике своих страданий. Решая проблему, мимоходом расцарапать его сердце. Оставить там заскорузлые рубцы на долгие годы.

Анна с Артуром никогда не ссорились «громко». Со стороны казалось, что идеальнее отношений не существует. Статная русоволосая красавица с отменным чувством юмора и высшим филологическим стала идеальной женой Артуру. Серьезный и деловитый, он был еще и невероятно привлекательным мужчиной. Но даже близкие не догадывались, какие усилия требовались этим двоим, чтобы публично улыбаться понимающим взглядам. Сколько слез, ссор и эмоциональных примирений скрывалось за дверьми их дома за годы попыток зачать ребенка. Я видела только макушку айсберга. Несколько раз Артур не выдерживал. Видел мучения Анны и, выкинув очередные сотни и тысячи на ветер, предлагал отказаться: «Давай уже все, а? Попытались в последний раз и хватит. Попробуем жить так». Она не сдавалась. Пока был хоть ничтожный шанс, хоть один робко мерцающий лучик надежды, не желала ставить крест на своем материнстве. Но с каждой новой операцией шансы превращались в труху, а надежда – в иллюзию.

И вот они едут к нам. С малышом!

Наутро открыла входную дверь и с трудом узнала подругу. Я помнила еще то, опухшее от бесконечных слез лицо и потухший взгляд женщины, что смирилась с потерей. Артур тогда был не лучше. Сейчас на пороге стояли хоть и уставшие после ночного перелета, но счастливые люди. С крохотным свертком в руках. В приоткрытом уголке голубого мохнатого конверта сопел чернявый пупс.

После ритуала знакомства наши мужчины отправились на кухню соорудить завтрак на армянский манер.

А мы шепотом раскудахтались над спящим малышом.

– Бог мой, Аня, какой ангел! Как я рада за вас. За тебя, моя дорогая! – прижала к себе подругу. – Ну, теперь рассказывай. Как, когда? Ты ведь даже не сообщила, что была беременна!

– Я и не была. – Анна чуть отстранилась и начала осторожно вызволять ребенка из плена одеял и пеленок. – Даниэля нам сестра Артура родила.

– Что?!

Этого я не ждала. Шок. Нужна пауза. Я вышла на кухню за кофе. Там вовсю трудились мужчины, нарезая сыр и мясо. Квартира уже наполнилась южным ароматом свежесорванной кинзы и базилика, пряной бастурмы, брынзы и настоящего армянского лаваша, узорчатого и тонкого, как папирусная бумага.

Солидные мужи вели свои разговоры: перестройка, Ельцин, футбол. Нам бы их заботы.

– Они вот так взяли и свое дитя вам отдали? – Вручив Анне кофейную чашку, продолжаю разговор. – Не понимаю, правда.

Она уже закончила с пеленками и мы, чтобы не разбудить малыша, ушли в гостиную, забрались с ногами на диван.

– Знаешь, почему в Армении нет детских домов, а бездетные семьи встречаются очень редко? Если только сами не хотят, конечно. Потому что сирот забирают родственники. Дальние, близкие или друзья семьи, если родных не осталось. Когда три года назад в Спитаке случилось землетрясение, много людей погибло под завалами. Ты знаешь.

На несколько секунд она прикрыла глаза, чашка чуть подрагивала в ее руках:

– Так всех ребятишек уцелевшая родня забрала. Остальных – приютили в семьях друзей и знакомых. Сразу же. Я тогда подумала… Наверное, я могла бы взять ребенка. Оттуда, из развалин…

– Ты мне ничего не рассказывала об этом. Но как с Даниэлем-то получилось?

– В армянских семьях так иногда делают. Если не получается родить своего или усыновить чужого, кто-то из близких родственников – «своя кровь» – помогает. Нельзя семье без детей. Ты же знаешь, мы долго пытались. Все впустую.

Аня помолчала.

– А тут младшая сестра Артура забеременела случайно. Четвертым. Живут они с мужем непросто. Да что там, трудно живут. С работой плохо, с деньгами. Детей уже трое, мал мала меньше. Обговорили с ними все по телефону, собрались и приехали. Я почти всю беременность с ней рядом ходила, разговаривала с малышом.

Анна повертела в руках чашку.

– Если бы ты знала, как я боялась, что она передумает.

Потрясенная, я молча погладила руку Анюты, что крепко стиснула чашку с остывшим кофе.

– Кажется, нас зовут к столу, пойдем.

Мужчины порадовали отменным завтраком и настоящим армянским кофе, самого мелкого помола. Долго обсуждали способы его приготовления в джезве. Мы слушали их, а мысли постоянно убегали. На конец, отправил и кормильцев отдыхать, а сами оккупировали кухню.

Пока я убирала со стола, Аня сбегала проверить сына.

– Спит?

Кивнула.

– Слушай, а как мать-то ребенка отдала? Как это вообще происходит? Прямо в роддоме?

– Если бы. Мы с ней еще месяц вместе ребенка кормили. Она грудью, я – слезами. Она каждый день просила: «Ну, давай еще сегодня, последний разок?» Пока я не сказала, что хватит, не могу больше, так нельзя. – Глаза подруги стали похожи на два соленых озера. – Оформили документы и вот, мы здесь.

Минуту помолчали. Я допивала свой кофе, Аня сосредоточенно разглядывала рисунок на дне кофейной чашки.

– Тут еще вот какое дело. – Ее голос дрогнул на последнем слове, – у Артура месяц назад родился сын, Эрик. В один день с Даником.

Я чуть не поперхнулась:

– Что ты такое говоришь? Какой сын? Здесь?

– Да. Мне вчера уже перед отъездом позвонила эта женщина. Мать ребенка. Сказала, что Артур очень хотел сына и она ему родила. А я не смогла, – оба озера водопадами пролились на кухонную скатерть. Несколько капель попали в кофейную чашку, смазав рисунок. Аня сидела, обхватив голову руками и слегка покачивалась на локтях.

Я не