целования чудотворной иконы и был разорван толпой в Донском монастыре. Племянник чудом уцелел, но вскоре оглох вследствие полученных травм.

На месте этого злодеяния и покоятся Бантыши, ставшие в честь подвига архиерея Бантыш-Каменскими. С тех пор для погружённого в фолианты отшельника было, как он писал, «удивительно, что не хотят люди спокойно жить и стопам предков своих следовать».

Старший Бантыш-Каменский писал государям, как теперь бы сказали, аналитические записки. Накануне третьего раздела Польши он подал государыне Екатерине Алексеевне следующий документ – «Историческое известие о возникшей в Польше унии, с показанием начала и важнейших, в продолжении оной чрез два века, приключений паче же о бывшем от римлян и униятов на благочестивых тамошних жителей гонении».

Император Павел произвёл его в действительные статские советники за неоценимые консультации. Когда нужно было найти уникальный источник, русские историки обращались к Николаю Николаевичу. Именно его ценные советы помогли Н. М. Карамзину при подготовке первых томов «Истории Государства Российского».

Но самое знаменитое произведение, в котором участвовал он, – «Ироическая песнь о походе на половцов удельнаго князя Новагорода-Северскаго Игоря Святославича, Писанная старинным русским языком в исходе XII столетия: С преложением на употребляемое ныне наречие». – М.: Сенат, тип., 1800. – 46 с. – (1-е изд. «Слова о полку Игореве». Подготовлено по рукоп. XVI в. владельцем рукоп. А. И. Мусиным-Пушкиным в сотрудничестве с А. Ф. Малиновским и Н. Н. Бантыш-Каменским»).

Глухота не помешала Николаю Николаевичу создать семью с дочерью владимирского помещика Марией Ивановной Купреяновой. Из всех отпрысков он занимался воспитанием и становлением среднего – Дмитрия Николаевича, который с двенадцати лет служил рядом с отцом в архиве. Младший сын, Владимир, стал позором рода – был заключен за муже-ложество в суздальский Спасо-Евфимьев монастырь.

Дмитрий Николаевич, родившийся в 1788 году, находился при отце в архиве до самой кончины Николая Николаевича в 1814 году.

Покидал он Москву только для того, чтобы посетить родину предков. Когда Дмитрию было 22 года, он опубликовал «Путешествие в Молдавию, Валахию и Сербию». Тогда же он впервые стал проявлять интерес к земле, приютившей его предков – Малороссии. Весной 1812 г. молодой Бантыш-Каменский предпринял, совместно со своим другом, графом А. А. Мусиным-Пушкиным, первооткрывателем «Слова о полку Игореве», поездку на Кавказ, но первые же вести о вторжении французов заставили друзей вернуться назад.

Во время наполеоновского нашествия отец и сын Бантыш-Каменские занимались эвакуацией архива МИД из Москвы через Владимир в Нижний Новгород. Дом их в Москве «со всем добром и с книгами», а также подмосковная усадьба были уничтожены. 25 января 1813 года они с архивом вернулись в Москву. Отец продолжал по-прежнему ходить в архив «для того только, – говорил он, – чтобы среди этой сокровищницы восстановлятъ упадающее здоровье, а с ним погасающую жизнь». Сын же посещал лекции в университете.

После смерти отца Дмитрий Николаевич, как сообщает Русский биографический словарь Половцова, «перечислился на службу в коллегию иностранных дел и, по ходатайству князя П. М. Волконского, отправлен в Париж, с ратификациею мирного договора. Проведя в Париже несколько дней и любезно принятый графом Поццоди-Борго, который ежедневно приглашал его к завтраку, Бантыш-Каменский получил приказание выехать в Вену и назначен состоять при статс-секретаре графе Нессельроде, на время конгресса».

В начале 1815 г., воспользовавшись отпуском, Бантыш-Каменский поехал в Москву и женился здесь на дочери князя И. С. Барятинского. Всего же Дмитрий Николаевич был женат трижды и от всех жен имел детей.

Затем по протекции того же князя поступил на службу к его родственнику, князю Н. Г. Репнину-Волконскому, назначенному в 1816 году военным губернатором в Киев. Так Дмитрий Бантыш-Каменский оказался в Малороссии.

Пять лет он работал в архивах. Так появилась его «История Малой России от присоединения её к Российскому государству до отмены гетманства, с общим введением, приложением материалов и портретами». Труд этот до работ Грушевского оставался единственной цельной историей Украины. Первые тома его были опубликованы не в Киеве или Лемберге, а, заметьте, в Москве в 1822 году. В окончательном виде (издание третье, 1842 года) он назывался так: «История Малой России от водворения Славян в сей стране до уничтожения Гетманства».

В предисловии к нему Д. Н. Бантыш-Каменский пишет:

«Малороссия доселе не имела подробного дееписания на отечественном языке. Повествования иностранцев любопытные, но иногда пристрастные, оставались без всяких исследований. <…> Малороссия, страна обильная происшествиями, где каждый город, каждое почти местечко гласят о славе ее обитателей; где искони процветало благочестие; в недрах коей покоится прах первого Законодателя нашего и нескольких мудрых Государей: страна, верная Богу – в оковах, Царям – во время вторжения неприятелей; украсившая век ПЕТРА и ЕКАТЕРИНЫ многими достойными сынами; доселе гордящаяся отраслями их – заслуживала подробного дееписания».

Издатели и администраторы сайтов современной Украины очень не любят публиковать третий том этого труда, где идёт речь об измене Мазепы. Жесткая позиция Бантыш-Каменско-го определялась не только верноподданнической позицией, но и семейной памятью.

Его прадед Стефан Зертис-Каменский остался верен царю при предательстве окружающих. «Когда Мазепа присоединился к Карлу XII, 3., оставленный в Батурине, убеждал местные малороссийские власти отстать от предателя, за что был прикован к пушке и освобожден лишь после взятия Батурина русскими», – говорится в энциклопедии Брокгауза – Евфрона.

Другой труд Бантыш-Каменского на эту тему, «Жизнеописание Мазепы», изданный в 1834 году, позднее вошел в пятитомник «Словарь достопамятных людей русской земли». И уж его-то современные украинские историки хотели бы не заметить. Еще один двухтомник, «Источники малороссийской истории», был издан О. Бодянским также в Москве после смерти историка, в 1858 и 1859 годах.

Но Дмитрий Баньтыш-Каменский отметился в Малороссии не только на ниве исторического сочинительства. Посетив Полтаву, он открыл талант в Михаиле Щепкине и способствовал освобождению будущей звезды российской сцены из крепостной зависимости.

После Киева Дмитрий Николаевич был направлен в марте 1825 года губернатором в Тобольск. Там он быстро навел порядок и, как писал историк В. Штейн, «Равным образом с большою сострадательностью относился губернатор и к декабристам, которые чрез Тобольск были пересылаемы к месту назначения, и среди коих один, М. А. фон Визин – доводился ему родственником».

Памятуя рассказы отца о гибели архиепископа Амвросия, он занимался санитарным состоянием сибирских городов и ликвидировал любые возможные источники заразы.

Занимался губернатор и археологией. Так, например, в Берёзове он вскрыл могилу А. Д. Меншикова и успел обследовать мумию петровского фаворита до того, как оползень смыл ее в реку. Но вся кипучая его деятельность была перечеркнута сенатской ревизией. Следствие и суд длились до 1834 года и закончились полным оправданием.

За помощью к Бантыш-Каменскому обращался