Ник усмехнулся, но перевел тему без возражений.

– Итак, специальные лампы, работающие в спектре солнца, обеспечивают нам фотосинтез, а, стало быть, кислород… Подробностей я не знаю… Я воин, а не инженер… А на моей планете не принято, чтобы о таких вещах рассуждали неспециалисты. – в последних словах Наташе увиделось явное ехидство. Но задумываться об этом было некогда: Ник продолжал рассказ: – После переселения в катакомбы мы перестали интересовать Виста. Ведь ему нужен был воздух, а атмосферная оболочка Марса оказалась полностью разрушенной, а внутрь Вист не сможет проникнуть – входы оборудованы надежной защитой.

– Но зачем же он уничтожил воздух на Марсе, если на этот самый воздух и охотился?

– Не знаю… Может, не рассчитал, может – в порыве злости. Это не важно. Дело в том, что, не представляя интереса для Виста, Марс получил возможность спокойно развиваться в промышленном, экономическом, культурном и других направлениях. Постепенно наша цивилизация достигла очень больших успехов. Настолько больших, что уже составляла конкуренцию Висту.

– В чем?

– В завоевании новых планет. Тетти они нужны для пополнения трудовых ресурсов.

– Что? – нехорошие подозрения зашевелились в душе Наташи. Марсиане-поработители лично ей не казались более привлекательными, чем убийцы Виста.

«Если все что он говорит – шутка, то у меня, наверное, нет чувства юмора»,– подумала она, обиженно выпятив губу.

– Нет, ты неправильно поняла,– запоздало спохватился Ник,– речь идет не о рабстве. Просто есть такие типы работ, в том числе и научных, которые жители других планет выполняют намного лучше, чем марсиане,– Ник замялся, будто отвечал плохо выученный урок.– Короче, мы нанимаем жителей завоеванных планет на работу. Нанимаем, а не забираем в рабство, понимаешь? Мы платим им жильем и едой, они не жалуются… Живут, как обычные горожане. Многие инопланетяне даже специально сдаются в плен нашим воинам, чтобы устроиться на Марсе на работу и всегда быть сытыми…

– Нанимаете людей, которые по сути дела являются вашими пленниками? Вашей собственностью? Это подло… – Наташа подскочила, вернула Нику куртку и… замерла. В нормальных условиях она бы обиделась и ушла. Или, что еще справедливее, отказалась бы делать за Ника черчение. Или, если бы совсем разозлилась, попросила бы Маринку треснуть его портфелем по голове. Но все эти варианты сейчас были непригодны.

– Ты обиделась? – Ник разволновался.– Только этого сейчас не хватало. Слушай, а что, по-твоему, если бы эти планеты доставались Висту, было бы лучше? Ни одна планета нашей галактики, кроме Марса, не может противостоять Висту. Поэтому у всех систем и планет только два пути: или подчиниться Тетти, или быть уничтоженной Вистом.

– И у Земли? – от этой догадки спокойствие Наташи как рукой сняло. Теперь ей стало по-настоящему страшно. Мама, Толик, школа, милая Маша Ильинична… Все это могло исчезнуть навсегда.

– А у Земли – тем более,– безжалостно заявил Ник.– Сейчас на твоей планете сконцентрировано все внимание галактики. Вист не нападает на нее открыто, потому что мы отправили на защиту Земли огромное количество своих космовойск. Вист знает, что в космосе мы сильнее его, поэтому боится. А Тетти, в свою очередь, не хочет пока оккупировать Землю. Ведь лазутчики Виста давно уже затесались в ряды землян. Реши Тетти атаковать – они сразу же уничтожат коренных землян и сделают нападение Тетти бесполезным, лишив его возможности пополнить трудовые ресурсы… На Земле у Виста огромное влияние.

– Как это? Как он влияет на Землю?

– Ну, например, с помощью Лопоухого Монстра и ей подобных. Она контролирует очень большую территорию. Как только первый десант Тетти высадится на Землю, она отдаст приказ своим агентам уничтожить нападающих. На Земле наши войска еще не могут вести активных действий… Хотя, сейчас мы уже исправляем это положение…

– Каким образом?

– Этого я тебе рассказать не могу.

– Почему?

– Ты начинаешь задавать глупые вопросы… Я воин, а воин должен хранить свои тайны. Я вообще не должен был ничего тебе рассказывать.

– Ладно, извини, что спрашиваю. Судьба родной планеты, по-товему, нисколечко не должна меня волновать… Слушай, а почему на Землю отправили именно тебя? Ты что, великий разведчик?

– Это неприятная история.

Надолго воцарилось молчание.

«Как все-таки это ужасно,– думала Наташа.– Ник говорит, что хочет завоевать мою планету, а я сижу тут с ним и разговариваю, как ни в чем не бывало. Эх, знать бы, как выудить из него все секреты, а потом пойти к… К папе, и… Нет, папа снова будет занят на работе и ничего не послушает. Лучше пойду к самому президенту! И расскажу все, и спасу Землю..».

– Понимаешь,– Ник, в сущности, был обычным мальчишкой, хоть и воином, поэтому ему самому захотелось выговориться,– когда они казнили моего отца, я не мог больше находиться на Марсе… Я попросил, чтоб меня отчислили. Смешно сказать, раньше я считал нашу цивилизацию совершенной, и лишь со смертью отца понял, насколько несправедливо все устроено. В отчислении мне отказали. Сказали, так не бывает, чтобы живой марсианин, и вдруг не учился в школе… Чтобы не сталкиваться постоянно с нашими законами, я попросился проходить практику где-нибудь в первобытных мирах, например, на Земле. Все боялись этого задания. В самой горячей точке галактики, среди дикарей, без поддержки. Да еще и разбираться с таким загадочным существом, как Лопоухий Монстр…

– А кто казнил твоего отца? Вист?

– Нет, Тетти.

– Не понимаю.

– Дело в том, что мы, марсиане, вроде бы как бессмертны.

Объясняя, Ник смотрел прямо перед собой и в глазах его стояли слезы. Или Наташе просто показалось?

– Нет, насильственной смерти мы, конечно, подвластны, но, если нас не убьют – будем жить вечно… Правда, ходят слухи, что древние марсиане умирали своей смертью, а потом ученые смогли остановить старение организма. С одной стороны хорошо, с другой – наше бессмертие породило проблему – перенаселение планеты. Дальше хуже – перенаселение галактики, представляешь? И вот Тетти был вынужден издать закон о казнях. Возраст марсианина исчисляется не количеством прожитых лет, а уровнем развития интеллекта. Каждый обычный год специальная комиссия с помощью компьютерных тестов измеряет интеллектуальный возраст всех жителей. Марсианин, который за один год жизни не освоил определенный объем знаний, должен быть казнен. Таким образом, мы смогли регулировать количество населения. Знаешь, что самое обидное? Я принимаю эти законы, понимаю, что все верно. Понимаю, но не скорбеть о казни отца не могу.

– Погоди,– не слишком вежливо перебила Наташа,– но ведь если так, то ты должен быть страшно умным? Что-то я этого не заметила…

– Много знать – еще не значит быть умным. Перед каждой комиссией я запихиваю в голову как можно больше новой информации. Потом прохожу комиссию, а после нее напрочь забываю узнанное. А если и не забываю, то, честно говоря, правильного применения всем этим фактам не знаю…