Мы поплыли к берегу реки, толкая перед собой лодку. Байрон отчаянно грёб, стараясь нам помочь. Я выглянула из-за борта, и сердце у меня сжалось. До берега оставалось ещё футов двадцать[3]. До этого я не замечала, какая река широкая.

Нам пришлось напрячь все свои силы. Мы толкали лодку, а Байрон орудовал веслом с таким усердием, что у него покраснели руки. В рот постоянно попадала вода, бьющая прямо в лицо.

– Быстрее! – завопила я.

Мы удвоили усилия и целеустремлённо повели лодку к берегу. Я колотила ногами изо всех сил, пока не ударилась пяткой о камень под водой.

Ступню пронзила адская боль. Секунду я не могла двигаться и застыла, ошарашенная и растерянная. Болезненное ощущение расползалось по всей ноге. Если камни, которые ждали нас в белых водах, были хоть вполовину такие же острые, можно было не сомневаться, что они за несколько секунд разрежут нас на полоски.

Вдруг я почувствовала какое-то странное притяжение. Река тянула меня к порогам!

Я заставила себя прийти в чувство, и кровь закипела у меня в венах. Мы должны были добраться до берега – несмотря ни на что!

– Ещё десять футов! – объявил Байрон. – Не сдавайтесь! Продолжайте толкать!

Течение становилось всё сильнее, и я снова задела камень – теперь уже коленом. Меня передёрнуло от боли.

– Ай! – вскрикнул Нэд. Он поднял голову, и я заметила красное пятно у него на лбу и набухавшую шишку.

Пороги дальше по реке грозно бурлили, и бьющие по камням волны походили на белые языки пламени, взмывающие в воздух. А ещё, к своему ужасу, я увидела разинутую пасть водоворота, окружённого острыми камнями, словно клыками. Казалось, он хотел сожрать нас заживо.

Я прикинула расстояние между нами и порогами – около десяти футов. Они могли решить нашу судьбу. Невероятными усилиями я заставила себя плыть ещё быстрее, и даже оттолкнулась от камня под водой, чтобы ускориться.

Мы вели лодку к берегу, тяжело дыша. Вскоре я нащупала ступнями дно, и по телу разлилась волна облегчения. Осталось немного! В такой мелкой воде Байрон не мог грести, поэтому спустился к нам и тоже принялся толкать лодку. Наконец мы выползли на берег, мокрые и уставшие, но зато живые.

Мы с трудом поднялись на ноги и посмотрели друг на друга. Да, жалкая была картина. Мы выглядели так, будто только что пробежали марафон.

– Давайте лодку тоже вытянем, – сказал Байрон.

Мы помогли ему вытащить лодку на берег. К счастью, здесь обрыв был не таким крутым, и от мелководья тянулся небольшой каменистый пляжик, плавно поднимающийся вверх.

После того как все, включая лодку, оказались в безопасности, мы сняли спасательные жилеты и плюхнулись на гальку, совершенно обессиленные. Я взглянула на Нэда. Из пореза на лбу струилась кровь.

– Надо достать аптечку, – сказала я. – Нэд порезался о камень.

Байрон отстегнул ремни, которые удерживали ящик с припасами, достал из него аптечку и протянул мне. К счастью, там ничего не промокло. Я взяла марлю, перекись и бинт и стала очищать ранку. Нэд поморщился.

– Хорошо, порез не слишком глубокий, – с улыбкой сказала я, надеясь его взбодрить, и, разгладив бинт у него на лбу, добавила: – Вот так, это быстро остановит кровь.

– Из ран на голове всегда вытекает много крови, – заметил Нэд. – Выглядят они обычно устрашающе, но не обязательно опасны.

– Только у тебя ещё и шишка, – напомнила я. – Головной боли нет?

Нэд улыбнулся.

– Нет. Не переживай, это не сотрясение. Кстати, отлично наложила бинт. У тебя хорошо получается.

– Спасибо. Правда, надеюсь, мне больше не придётся демонстрировать своё мастерство в этой поездке.

Я убрала мокрые волосы в высокий пучок, достала из лодки ни капли не пострадавшие шляпу, ботинки и очки и нацепила их на себя.

Нэд ещё немного полежал на берегу, набираясь сил, а мы с Байроном тем временем осмотрели лодку, которая окончательно сдулась. Джордж сидела на пляже и хрустела орешками из пакетика.

– Ну и ну, – сказал Байрон, разглядывая дыру в боку лодки. – Обо что это мы успели её порезать? Точно не о камни – дыра же не снизу, а до высоких камней мы не успели доплыть.

– Да, подозрительно, – согласилась я. – А ты не мог случайно её порезать и не заметить?

Байрон закусил губу.

– Иногда я перерезаю трос ножом, если узел слишком тугой, но это бывает редко, и я не припомню, чтобы в последнее время так делал. И я уж точно заметил бы, если бы порезал лодку!

Я обошла лодку и заметила на боку рядом с дырой тонкую полоску жёлтого скотча всего дюйма три длиной.

– Байрон, смотри! Что это?

Он нахмурился.

– Понятия не имею. По крайней мере, это точно не я наклеил. Впервые вижу.

– Она практически сливается с жёлтой резиной, – заметила я. – Если не присматриваться, не увидишь.

Байрон склонил голову набок.

– Ничего себе! А ты очень наблюдательная, Нэнси. Ты, часом, не детектив?

Я рассмеялась. Неужели это так очевидно? Но для меня было бы выгоднее работать под прикрытием, иначе жители Моаба отказались бы делиться со мной своими тайнами.

– Э-э, нет, просто люблю такие загадки. Интересно же, почему лодка порвалась, – пробормотала я.

– Уже есть теории?

– Пока нет. Можно отклеить скотч?

Байрон кивнул. Под скотчем обнаружился небольшой разрез, маленький и ровный.

– Вот это точно не случайность! – объявила я. – Смотри, какой аккуратный.

Зелёные глаза Байрона округлились.

– Не понимаю, – сказал он, – кому понадобилось портить нашу лодку?

Я присмотрелась и заметила небольшую выпуклость.

– А это ещё что такое? – прошептала я, нащупав нечто плоское и металлическое.

Это оказался перочинный ножик, совсем крошечный. Я вытащила его наружу, и хромированное лезвие блеснуло на солнце. Кончик был острым, как бритва.

– Жуть какая! – вскрикнул Байрон. – Нож-то там откуда?!

– Не знаю, но его явно спрятали тут нарочно, – ответила я и задумалась, прикидывая, что же именно могло произойти, но сколько бы я ни ломала голову, объяснение находилось только одно: кто-то намеренно испортил нашу лодку.

Нэд и Джордж пришли на наши встревоженные голоса, и мы рассказали им про ножик.

– Боюсь, нас хотели утопить, – мрачно произнесла я. – Сделали небольшой надрез, чтобы спрятать нож внутри лодки, и быстро заклеили его скотчем.

Джордж кивнула.

– В надутой лодке нож никто не заметил бы. Его со всех сторон окутывал воздух.