Самсон Медок при помощи магического амулета послал какой-томентальный сигнал. Но хотя во время погони связь у них получалась сносно,сейчас, на расстоянии двух шагов, сигнал был почти неразборчивым. То естьнеразборчивым было содержание, зато явно интенсивным. Рейневан воспринял этокак пожелание действовать решительно.

— Ответишь на мои вопросы, пан Смижицкий.

— Нет, не отвечу. Тебе сдается, что у тебя есть нечто такое,чем ты можешь меня напугать, шантажировать? Ни хрена у тебя нет, младшийгосподин Белява. А знаешь почему? Потому что наступили исторические времена.Каждый день приносит изменения. В такие времена, коновал, шантажисты должныдействовать очень быстро, иначе их шантаж оборачивается всего лишь насмешкой.Ты не заметил, что сегодня творилось на улицах? Я въехал в Прагу рядом сГинеком из Кольштейна. Мы приехали прямо из Колина, от пана Дзивиша Божка, онже дал нам своих вооруженных. Рука об руку с нами шли дружинники таких заядлыхкатоликов и гуситобойцев, как Пута из Частоловиц и Отто де Бергов. Нет никакойтайны в том, зачем мы прибыли. Мы намеревались захватить ратушу и взять в своируки власть, потому что Прага это caputregni[34], у кого вруках Прага, у того и Чехия. Мы хотели освободить Корыбута и провозгласить егокоролем. То есть истинным королем, одобренным Римом. Мы хотели договориться спапой, склонным, как говорят, к компромиссу относительно литургии, готовымуступить в отношении Чаши и причащения subutraquespecie. Готовым к переговорам.Но не с Табором, не с радикалами, не с людьми, руки которых обагрены кровьюсвященников. Объединившись с Ольдржихом из Рожмберка и панами из Ландфрида, мыхотели прикончить радикалов, перебить сирот, ликвидировать Табор, вернуть лад вЧешское Королевство. Ты понимаешь?

— Мы въехали в Прагу, — Смижицкий не ждал, пока Рейневанподтвердит, — явно и с открытым забралом. Яснее, пожалуй, я не могу показать,чего хочу, против кого и против чего стою. С кем держусь, с кем в союзе.Сегодня все стало ясно. Так что ты хочешь сделать? Сейчас, когда вылезло шилоиз мешка на всю длину, ты пойдешь в Табор и заявишь: «Слышите, братья, я сообщувам новость: Ян из Смижиц — ваш враг, сговаривается против вас с католиками?»Прошлогодний снег, господин из Белявы, прошлогодний снег! Ты ошибся, тыопоздал. Конечно, еще год, еще месяц назад...

— Еще месяц назад, — докончил со зловещей ухмылкой Рейневан,— я мог тебя разоблачить, я был опасен. Поэтому ты наслал на меня убийц.Воистину по-рыцарски, пан из Смижиц, по-благородному. Воистину гордиться должныв ином мире покрытые славой пращуры, герои Аскалона и Креси.

— Если ты думаешь, что я стану перед тобой из-за этогокаяться, то хреново думаешь.

— Ответь мне на вопросы.

— Я, помнится, тебе уже предлагал поцеловать меня в задницу?А посему повторяю предложение.

Самсон Медок резко поднялся. А Рейневан мог поклясться, чтоЯн Смижицкий испугался.

— Это война! — выкрикнул он, подтверждая тем самымуверенность Рейневана. — Война, парень! Кто может тебе навредить, тот враг, аврага уничтожают! Твой брат работал на Табор, на Жижку, на Швамберка и Гвезду,значит, он был моим врагом, мог вредить и вредил. А вроцлавский епископ,наоборот, был ценным союзником, был смысл его привлечь к себе. Епископ хотелзнать имена таборитских шпионов, действующих в Силезии, поэтому и получил ихсписок. Впрочем, епископ уже давно подозревал твоего брата, так что взял бы егои без моей помощи. У вроцлавского епископа есть свои средства и методы. Тыудивишься, узнав, насколько эффективные.

— Не удивлюсь. Я видел кое-что. Эффективности действия тожене отрицаю. Мертвы уже упомянутые тобою Ян Гвезда, мертв Богуслав из Швамберка.И это ты тогда, в цистерцианской грангии, назвал их обоих в качестве целиепископских убийц. Швамберк из высокого рода. Пожалуй, самого высокого игораздо более старого, нежели твой, хоть ты и похваляешься предками. ЗаБогуслава Швамберка тебя ждет эшафот, уж его родня позаботится об этом.

Самсон снова послал сигнал. Рейневан понял.

— Гвезда и Швамберк, — заявил тем временем Смижицкий, —умерли от ран, полученных в бою. Болтай, обвиняй, никто не поверит...

— Никто не поверит в черную магию? — докончил Рейневан. — Тыэто хотел сказать?

Смижицкий умолк.

— Чего ты, черт побери, хочешь, — взорвался он наконец. —Мести? Ну так мсти! Убей меня. Да, я предал твоего брата, хоть он доверял мнекак Христос доверял Иуде. Ты доволен? Конечно, я солгал, я твоего брата никогдав глаза не видел, услышал о нем от... Не имеет значения, от кого. Но я выдалего епископу, поэтому он погиб. А тебя я считал шпионом Неплаха, провокатором ивозможным шантажистом. Надо было что-то с тобой делать. Нанятый арбалетчик, тыне поверишь, промахнулся. Я дважды пытался тебя отравить, но, похоже, яд натебя не действует. Я нанял трех убийц, не знаю, что с ними случилось. Ониисчезли. Сплошь счастливые стечения обстоятельств, младший господин из Белявы.Удивительно странные счастливые стечения обстоятельств. Кто-то тут недавно,случайно, не говорил ли о черной магии?

Флютек, подумал Рейневан, принудил пойманных разбойниковговорить. Наверняка к нему уже раньше поступали сигналы о готовящемся путче,разбойники под пыткой досказали остальное, подтвердили подозрения. Заговорщиковожидала засада, у них не было шансов. Нанимая против меня убийц, Ян Смижицкийпроиграл Прагу. А Гинек и Кольштейн проиграли жизнь.

— Крысы, бегущие с тонущего корабля, — сказал он скореесебе, чем рыцарю. — После Тахова в связи с возрастающей мощью Прокопа и Табораэто был ваш единственный шанс. Переворот, захват власти, освобождение ивозведение на трон Корыбута, договоренность с папством и ландфридом. Вы всепоставили на одну карту. Что ж, не получилось.

— Да, не получилось, — без особых эмоций ответил рыцарь,продолжая смотреть на Самсона, а не на Рейневана. — Я проиграл. С какой стороныни взглянуть, получается, что я сложу голову. Хорошо, чему быть, того неминовать. Убей меня, выдай Неплаху, брось под нож толпе, делай, что хочешь. Сменя уже достаточно. У меня есть только одна просьба, только об одном я покорнопрошу... У меня в Праге девушка. Низкого происхождения. Отдайте ей мой перстеньи крестик. И кошель. Если можно просить, я знаю — ваша добыча... Но это беднаядевушка...

— Ответь на мои вопросы, — Рейневан снова послушалсятелепатического указания Самсона, — и ты сам все это отдашь. Сегодня же.

Смижицкий прикрыл глаза, чтобы скрыть их блеск.

— Ты поймал меня в силки. Ты мне не простишь. Не откажешьсяотомстить за брата.

— Ты его лишь предал. Мечами дырявили его другие. Я хочузнать их имена. Давай поторгуемся, выторгуешь что-нибудь. Дай мне возможностьотплатить им, и я не стану мстить тебе.

— Какая у меня гарантия, что ты не обманываешь?