Эдди сел за руль и захлопнул дверцу до того, как Роландуспел ответить. Мысленным взором он по-прежнему видел Роланда, вытягивающегоруку с большим револьвером, целящегося в коленопреклоненную фигуру, нажимающегона спусковой крючок. И этого человека он называл старшим и другом. Но мог ли онс уверенностью утверждать, что Роланд не проделал бы такого с ним… с Сюзи… сДжейком… если бы сердце сказало ему, что этим он приблизится к своей Башне? Немог. И однако, шел с ним. И пошел бы даже в том случае, если бы в глубинесердца знал, не дай Бог, конечно, что Сюзанна мертва. Потому что не могпоступить иначе. Потому что Роланд был для него даже больше, чем старший идруг.

— Отцом, — выдохнул Эдди перед тем, как Роланд открыл дверцуи залез в кабину.

— Ты что-то сказал, Эдди? — спросил Роланд.

— Да, — ответил Эдди. — «Чуть дальше [13] намповорачивать». Мои слова.

Роланд кивнул. Эдди включил передачу и «форд» покатился кТэтлбек-лейн. Еще вдалеке, но чуть ближе, чем раньше, вновь громыхнул гром.

1

Момент появления ребенка на свет приближался, и Сюзанна Диногляделась, вновь сосчитав своих врагов, как ее учил Роланд. «Ты не должнаоткрывать огонь, — говорил он, — не зная, кто и в каком количестве противостоиттебе. Конечно, есть еще два варианта. Или ты твердо знаешь, что сосчитать ихнет никакой возможности, или решила умереть в этот день». Ей, понятное дело,хотелось отделаться от этого ужасного, вторгающегося в мысли шлема, но, какимбы ни было его предназначение, шлем этот не мешал Сюзанне пересчитывать тех,кто почтил своим присутствием рождение малого Миа. И ее это радовало.

Во-первых, Сейр, который командовал парадом. «Низкий»мужчина, с одним из пульсирующих красных пятен во лбу. Потом Скоутер, врач,который устроился между ног Миа, готовясь принять роды. Сейр быстро поставилдока на место, когда тот повел себя слишком уж нагло, но, похоже, не собиралсямешать ему выполнять профессиональный долг. Кроме Сейра, Сюзанна насчитала ещепятерых «низких людей», но по именам знала только двоих. Одного из них, сбульдожьей мордой и толстым животом, звали Хабер. Рядом с Хабером стоялаптицетварь с головой в коричневых перьях и злобными глазами ястреба. Этосущество звали то ли Джей, то ли Джи. Все семеро были вооружены автоматическимипистолетами, рукоятки которых торчали над кобурами. Пистолет Скоутера вылезализ-под белого халата всякий раз, когда врач наклонялся. Сюзанна уже решила, чтопостарается завладеть именно этим пистолетом.

К ним следовало прибавить троих бледных, настороженныхсуществ, которые стояли за Миа. По густо-синим аурам Сюзанна определила, чтоэто вампиры. Возможно, из тех, кого отец Каллагэн относил к третьему типу(бывший священник еще сравнивал их с рыбой-лоцманом). Итого, десять. У двухвампиров были арбалеты, у третьего — какой-то электрический меч, которыйсейчас, опущенный вниз, чуть светился. Если б ей удалось добраться до пистолетаСкоутера («Когда ты завладеешь им, сладенькая», — поправила она себя. Онапрочитала книгу «Мощь позитивного мышления» и до сих пор верила каждому словупреподобного Пила»), она в первую очередь намеревалась нейтрализовать вампира сэлектрическим мечом. Лишь Господь знал, какой урон могло нанести это оружие, ноСюзанна Дин не хотела этого выяснять.

Присутствовала еще и медицинская сестра с головой большойкоричневой крысы. Пульсирующий красный глаз в центре лба подсказал Сюзанне, чтона всех остальных «низких людях» человеческие маски, которые они носили с тем,чтобы, не пугать своих жертв, когда приходилось выйти на улицы Нью-Йорка.Возможно, не все маски скрывали крысиные морды, но Сюзанна точно знала, чтоникто из них не похож на Роберта Гуле [14]. И, насколько она могла видеть,оружия не было только у крысоголовой медсестры.

Итак, всего одиннадцать. Одиннадцать на весь огромный и, побольшей части, пустой лазарет, расположенный, на этот счет сомнений у неепрактически не было, отнюдь не под Манхэттеном. И она, пожалуй, могла положитьвсех, воспользовавшись тем, что их внимание сосредоточено на ребенке Миа, еедрагоценном малом.

— Он идет, доктор! — нервно и восторженно воскликнуламедсестра.

Она не ошиблась. Подсчеты Сюзанны оборвал приступ жуткойболи, какой ей еще не доводилось испытывать. Боль эта захлестнула их обоих.Накрыла с головой. Они закричали в унисон. А Скоутер требовал от Миа: «Тужься!Тужься! ТУЖЬСЯ!»

Сюзанна закрыла глаза и тоже тужилась, потому что это был иее ребенок… во всяком случае, был раньше. И чувствуя, как боль уходит из нее,будто вода в сливное отверстие раковины, она ощутила глубочайшую печаль. Иборебенка она полностью переправила Миа: последние несколько строк живогопослания, которые каким-то образом заставили передать тело Сюзанны. На том всеи закончилось, Что бы ни произошло потом, эта страница ее жизни переворачивалась,вот Сюзанна Дин и издала крик облегчения и сожаления, крик, который прозвучал,как песня.

А потом, до того, как начался кошмар, столь ужасный, чтомельчайшие подробности она будет помнить предельно четко, словно высвеченныеярким прожектором, до того дня, как шагнет в пустошь, Сюзанна почувствоваламаленькую горячую руку, охватившую ее запястье. Повернула голову, вместе снадетым на нее металлическим шлемом. Услышала, как ахнула. Встретилась взглядомс Миа. Последняя разлепила губы и произнесла одно-единственное слово. Сюзаннане смогла расслышать его за ревом Скоутера (тот, подняв щипцы над головой,наклонился, всматриваясь между ног Миа). Однако, услышала его и поняла, что Миастарается выполнить свое обещание.

«Я освобожу тебя, если представится случай», обещала еепохитительница, и теперь в голове Сюзанны прозвучало слово: «Чеззет». Его жеона увидела на губах рожающей женщины.

«Сюзанна, ты меня слышишь?»

«Я слышу тебя очень хорошо», — ответила Сюзанна.

«И ты помнишь наш уговор?»

«Ага. Я помогу тебе выбраться отсюда с твоим малым, еслисмогу. И…»

«И убьешь нас, если не сможешь! — истово закончил фразуголос. Раньше он не был таким громким. Сюзанна не сомневалось, что частично егоусиливает соединительный кабель. — Скажи это, Сюзанна, дочь Дэна!»

«Я убью вас обоих, если вы…»

Она замолчала. Миа, похоже, такой ответ устроил, Сюзанну —тем более: она не смогла бы реализовать задуманное, если бы от нее зависелижизни матери и младенца. Ее взгляд случайно поднялся к потолку огромногопомещения и там, над рядами кроватей, разделенными проходами, она увидела Эддии Роланда. Точнее, их расплывчатые силуэты, появляющиеся из потолка искрывающиеся в нем. Они смотрели на нее, как рыбы-фантомы.