что осталась одна посреди заснеженного леса. Совсем одна. Опять. Я кинулась вперёд по следам, оставленным парнями, но быстро поняла, что догнать их просто не в состоянии. Последним, передо мной шёл Тихомир. Он даже не понял, что меня больше нет позади.

Я отстала и, обессилив окончательно, рухнула в пушистый снег. Перекатилась на спину. Сверху над раскидистыми заснеженными лапами сосен светило солнышко. Мороз уже не так сильно ощущался. А я вздохнула полной грудью и просто лежала, глядя в голубое небо. Так хорошо. Ноги приятно гудят от усталости. Двигаться совсем не хочется. Но маленькая толика надежды всё же тлела в груди. И видно не просто так.

— Ангелина! — услышала я голос Макария и невольно улыбнулась.

— Я здесь, — подала голос.

— Отдохнуть решила, — передо мной возникло лицо Макария. И я так была рада ему, что улыбка моя стала ещё шире. Я видела, как он борется с собой. Старается спрятать зарождающую улыбку, а мне так захотелось его коснуться. Он снова спасал меня.

— Я подумала немного вздремнуть, — пожала плечами.

— А вот этого не надо, Златовласка. Цепляйся, помогу подняться, — протянул парень руку.

— А что, если мне и здесь хорошо, — кокетливо улыбнулась.

— Даже не сомневаюсь, — схватил он меня за руку и рывком поставил на ноги. — Полюбуешься красотами природы у избушки отца, а сейчас пошли, немного осталось.

— А можно мне ещё немного посидеть? — взмолилась я.

— Нет. Извини, но времени мало. Дотемна нужно успеть.

— Макарий, я правда без сил.

— Я понимаю, но ты должна постараться.

И, приобняв меня за талию, повёл дальше. Один шаг, затем другой, а на третьем я снова рухнула в сугроб.

— Я же сказала, что больше не могу! — закричала от досады. — Либо оставь меня здесь, либо тебе придётся меня нести, — сложила руки на груди, гордо вздёрнув подбородок.

Макарий ничего не ответил, лишь присел передо мной и улыбнулся той самой улыбкой: тёплой, заботливой. В его глазах показались чертята, и я вдруг поняла: он вернулся ко мне. Не знаю, что творится в его душе, но в эту секунду рядом со мной оказался тот Макарий, что был у постели в хижине Забавы и тот Макарий, что беззаботно болтал со мной на поляне.

— Мне не донести тебя, Златовласка, как бы я не хотел взять тебя на руки, долго я не продержусь.

— Думала, ты сильный, — нахмурилась я.

— Так и есть, но сугробы коварны. Если я возьму тебя, утопать в них буду сильнее обычного.

Макарий стянул рукавичку, протянул руку и коснулся моей замёрзшей щеки. Он нежно улыбнулся и взглянул в глаза, словно снова читал каждую мою мысль.

— Ты справишься. Я верю в тебя.

Его рука была тёплая и нежная. Она ласкала замёрзшую щеку с такой нежностью, что я невольно закрыла глаза. Я почувствовала его тёплое дыхание совсем близко и уже подумала, что парень вздумал поцеловать меня, но он просунул руки мне за спину и поставил на ноги.

— Соберись, девочка, ещё совсем немного осталось.

Я открыла глаза и немного обиженно взглянула в сторону. Я рассчитывала на другой исход, но не успела я погрузиться в свою обиду, как увидела нечто, повергшее меня в ужас.

— Макарий! — воскликнула, дрожащей рукой указывая за спину парня.

Молодой человек оглянулся и увидел разъярённого хищника. Дикая кошка, местная царевна животного мира, замерла в паре шагов от нас. Приняв оборонительную позу, зверюга выжидала.

— Успокойся, Златовласка, только без паники и резких движений. Это рысь, и она первая никогда не нападет на человека.

— Правда? А она об этом знает?

— Тише. Давай без резких движений и не вздумай бежать или кричать.

Я послушно закивала головой и спряталась за широкой спиной Макария, будто это могло спасти от беды.

— Молодец. А теперь, так же осторожно шагаем в сторону.

Вытянув одну руку перед собой, показывая животному, что ничем ему не угрожает, а второй приобняв меня за бок, Макарий принялся оттеснять меня в сторону. Как бы постепенно описывая окружность вокруг напряжённого зверя, парень остановился, когда тропа, что вела к Тихомиру, оказалась за его спиной.

— А теперь, — тихо и размеренно произнёс парень, — беги что есть мочи. Там дальше в лесу встретишь Тихомира.

— А ты? — пискнула я из-за его спины.

— За меня не волнуйся. Мне не впервой встречать рысь в лесу.

— Макарий, я…

— Беги! — крикнул парень. — Сейчас!

Я ахнула, а рысь прижалась к земле, готовясь к атаке. Макарий отскочил ближе к зверюге, привлекая её внимание громким криком и резкими жестами. Ему удалось завладеть вниманием животного, и рысь была готова кинуться на него. Однако почему-то медлила, как и я, парализованная страхом за Макария. Закрыв рот руками, я с ужасом наблюдала за хищником, который выбрал жертву. И я знала, что буду следующей, но не могла сдвинуться с места.

И вдруг Макарий упал на колени, склоняя голову и прикрывая глаза. Руки положил на бёдра, раскрывая ладони и направляя их вверх. Рысь замерла, удобно усаживаясь на снег.

— Давай, подружка, пообщаемся, — тихо прошептал Макарий хищному зверю. — Я в твоей власти. Ты подчинила меня. Ты победила. Позволь покинуть твои владения. Подари мне жизнь, как я сохраню твою для будущего потомства. Природа закономерна. Её правила — закон. И убив сегодня меня, повинуясь гневу, запомни, гнев падёт и на твое племя.

И животное словно поняло каждое его слово. Рысь поднялась и скрылась в глубине леса, а я, разинув рот, уставилась на поднимающегося парня.

— Пошли, Златовласка, Тихомир наверняка уже продрог, ожидая нас.

Он прошёл мимо меня, даже не взглянув. А моё состояние шока сменилось гневом.

— Постой, — догнала я парня. — Что это было?

— Ничего. Просто пошли, — ответил он, целенаправленно ступая по протоптанной дорожке.

— Ничего! — возмутилась я и схватила Макария за руку, разворачивая к себе.

— Я велел тебе бежать! — гневно произнес он. — Ты осталась. И я советую забыть всё, что видела. Просто считай, что я снова спас тебя!

Я увидела в его глазах гнев и раздражение, вперемешку с паникой. Он смотрел в мои глаза и не было больше в них озорных чертят, там было пламя. Я отшатнулась, испугавшись его реакции, а он пошёл дальше.

Мы догнали Тихомира, который мирно сидел на пеньке и что-то ел. Мой желудок свело судорогой. После той каши во рту не было ни крошки. Макарий обернулся в мою сторону и тяжело вздохнул.

— Один пирожок и в путь, — сказал как отрезал.

Дальше он протянул мне ароматную выпечку и стакан ещё тёплого чая. Я с благодарностью приняла угощение и приступила к еде.