исключением. Она волновалась за сына, но так тепло относилась ко мне. С материнской заботой и сопереживанием. Женщина не сказала больше ни слова, лишь протянула хлопковую ночную рубашку и ушла, но я почувствовала любовь. Да, именно любовь! Удивительно, совсем не знакомый человек мог меня полюбить, даже не зная.

Я осталась наедине со своими мыслями. Что я вбила в свою голову? Я всегда была расчётливая. Витать в облаках — это не про меня. А рядом с Макарием будто мозг отключается. Да что в нём такого? Ничего! Ну, красивый, добрый, улыбчивый, обаятельный, сексуальный. По мне так слишком много положительных качеств. Ведь должно быть что-то плохое? У всех есть минусы. Лучше их не искать. Вернусь домой и дело с концом!

Я переоделась в ночнушку и увалилась в постель. Укуталась в тёплое одеяло и закрыла глаза. Тепло. Тело, наконец, приняло желанное положение. Тихо. Слишком тихо. Слышен каждый шорох и смех парней на первом этаже. Он становится приглушённым. Всё дальше и дальше. Сознание отступает и сон побеждает.

Под утро мои глаза распахнулись сами собой. Не знаю, что произошло, но сон ускользнул слишком быстро. Осмотрелась: на кровати, которая стояла у противоположной стены, громко сопел Тихомир. Макария не видно. Ещё слишком рано, и раз все спят, я решила не отказывать себе в лишнем часике отдыха. Только всхлип откуда-то снизу заставил меня взглянуть на пол. Там, у подножья моей кровати, сладко спал Макарий. Он лежал на спине, одну руку закинул за голову, другая покоилась вдоль тела. Грудь наполовину оголена, на лице блаженное выражение. Он был прекрасен. Просто не отвести взгляд. Чувственные губы, широкие скулы с пробивающейся щетиной. Чёрные реснички откидывают тень в свете луны. И вдруг его губы тронула лёгкая улыбка.

— Довольно сложно спать, когда тебя так бесстыдно рассматривают, — распахнулись его глаза.

Я откинулась на подушку в лёгком смущении. Словно маленький воришка, заёрзала на кровати. Не думала, что он проснётся и застукает за тем, как пялюсь на него. Но от этого парня было сложно оторвать взгляд. А ещё сложнее собрать мысли в кучу.

— Я просто удивилась, увидев тебя, — пробормотала полушёпотом.

— Да ты разве что слюнки не пускала, — приглушённый смешок раздался снизу.

— Не льсти себе! — слишком громко возмутилась я и перегнулась через край кровати.

Тихомир громко всхлипнул и Макарий приподнялся на локти, чтобы взглянуть на друга. А когда обернулся ко мне, то оказался слишком близко. Я отчаянно вздохнула. Его дыхание коснулось моей кожи, и взгляд устремился от глаз к губам.

— Вот бы найти волшебную пилюлю и продлить миг твоего пребывания рядом со мной, — вдруг произнес он.

И в ту секунду я была абсолютна согласна с ним. Вот бы мир замер. Хотя бы на час, а лучше на два.

— А ведь я могу сделать так, что ты останешься, — продолжил Макарий и скользнул рукой в мои волосы. — Помнишь сказку, что я рассказывал после бури?

— Да, — ответила я, блуждая взглядом по его лицу.

— Это вовсе не сказка, — приблизился ещё ближе, вдыхая мой аромат. — И не легенда…

Он замер, отводя взгляд в сторону. Убрал руку и плюхнулся на бок на свою лежанку, поворачиваясь спиной ко мне.

— Спи, Златовласка, ещё слишком рано.

— Ты думаешь, теперь я усну? — он не ответил. — Ты кто-то вроде дрессировщика?

— Дрессировщика? — обернулся он.

— Ну, ты дрессируешь разных зверей, заставляешь их слушать тебя, как ту рысь в лесу?

Он широко улыбнулся и сел, поднимая колено и опираясь на него локтем.

— Они слушают меня. Только заставить их невозможно. Можно только попросить.

— Как это? — подпёрла подбородок ладошкой, любуясь красивым оголённым торсом молодого человека.

— Если расскажу, то тебе придётся остаться.

— А если я никому не открою твой секрет? — кокетливо задрала ножку вверх, перекатываясь на живот.

Этот жест не остался без внимания. Нога оголилась до бедра и глаза Макария не упустили возможность рассмотреть её подробнее.

— Я… — сипло проговорил он, явно теряясь. И воспользовавшись его смятением, я усилила эффект, оголяя и вторую ножку. Он шумно сглотнул.

— Расскажи, — промурлыкала я, а он перевёл на меня растерянный взгляд. — Животные тебя понимают, потому что… — протянула я и задумалась. — Подожди, сказка! Ты словно… как же его звали… парень из сказки. Переселение сознания. Так это правда?

— Ты догадливая, — кивнул он.

— Так значит эта история всё же легенда? Правдивая легенда?

— Нас называют шамахами, — неуверенно начал Макарий, — мы обладаем способностью переселения сознания. Например, я могу вселиться в своего волка и бегать по лесу, ощущая мир его шкурой. Это дар предков и мне повезло: духи наградили меня.

— Вселиться? Как это?

Макарий не ответил. Он поднялся на ноги, возвышаясь надо мной. Высокий, мощный. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть в улыбающиеся глаза. И по мере того, как мой взгляд скользил к его лицу, жар накрывал всё тело. Обнажённый торс этого парня завораживал. Мускулистые плечи, широкая грудная клетка, кубики пресса. Ни одного изъяна. Каждая мышца просматривалась в тусклом свете луны. Он, очевидно, красив. Обворожительно прекрасен.

Его пухлые губы тронула лёгкая улыбка, когда он понял, что моя челюсть слегка отвисла. Я встречала много красивых мужчин, но только он мог одной улыбкой зародить румянец на моих щеках. Я терялась рядом с ним. И в то же время мне резко захотелось дотронуться до идеального тела. Пробежать кончиками пальцев по стальному прессу, широким плечам, мощной спине. А он широко улыбнулся и голосом, что так сладко обволакивал, произнес:

— Я покажу. Одевайся, Златовласка, подожду тебя внизу, — и, развернувшись, он ушёл, оставив меня наедине с сопящим Тихомиром.

Мне понадобилась секунда, чтобы прийти в себя. Всего мгновение, чтобы унять чувства.

Я спустилась вниз, где ждал меня Макарий. Он сидел на лавке у выхода и, увидев меня, широко улыбнулся, поднялся и помог облачиться в тёплый тулуп. А дальше повёл на улицу. Молча мы шли за дом, а я боялась задавать вопросы, предвкушая что-то волшебное. Обогнув дом, нашему взору открылась заснеженная деревянная беседка. Её стенки выложены пирамидкой из сруба. Небольшой сад, среди сугробов которого стаяла лавочка. Макарий проводил меня туда и усадил на скамейку.

— Только ничего не бойся, — сказал он и расположился справа от меня.

Тяжело вздохнув, парень уселся прямо на снег. Как тогда в лесу он положил руки на колени, раскрыв ладони, и прикрыл глаза. Потекли минуты ожидания. Макарий сидел неподвижно, ровно дыша. Он словно впал в транс, не чувствуя холода. Я же, сидя на этой лавочке, начинала замерзать. Мои руки и пальчики ног озябли, несмотря