Оля взяла книгу в руки, и, чувствуя себя очень глупо, стала чуть слышно читать лишенный какого либо смысла текст.

– Громче, – потребовала Танечка. – Иначе будущий муж не услышит.

Оля на секунду подняла взгляд, только для того, чтобы убедиться в том, что никто из подруг не снимает на камеру это представление. Ей совершенно не хотелось становиться кинозвездой всего университета. Точнее – кинопосмешищем. Притом если от Маши или Светы ожидать подобной подлости было трудно, то вот легкомысленная Танечка запросто могла ненавязчиво сделать гадость, распространив компрометирующее подругу видео. Но все телефоны лежали на столе, а подруги, хихикая, во все глаза наблюдали за ней.

Текст, который надлежало прочесть перед осуществлением наинелепейшего обряда, был написан отвратительным подчерком. Старые чернила местами сливались с пожелтевшей от времени бумагой страницы, из-за чего читаемость падала до нулевой отметки. Но Оля все же разобрала эти каракули. И выяснила две вещи: текст не имел никакого смысла, представляя собой хаотичный набор слов, а еще что ее подруги, произнося его, наделали целую кучу ошибок. То ли они не сумели разобрать древние каракули, то ли не особо-то и пытались. В этом их трудно было винить. Никто из них не воспринимал эту ерунду всерьез.

Закончив чтение, Оля положила книгу на стол.

– А теперь самое интересное! – потирая руки, произнесла Танечка.

Оля посмотрела на подруг, и сказала:

– Если это какой-то дурацкий розыгрыш, я вам этого никогда не прощу.

– Никакого розыгрыша, – заверила ее Маша. – Честно. Да ты и сама знаешь, что мы здесь одни. И соседей точно нет, не бойся. Никто ничего не увидит.

Под смех подруг Оля слегка приоткрыла дверь, ведущую наружу. Там было темно, свет горящего перед воротами фонаря почти не добивал до банной постройки. С улицы внутрь ворвался прохладный воздух.

Ощущая себя полной дурой, Оля слегка задрала полотенец, наклонилась, и под оглушительный хохот девушек высунула голый зад из бани. Все происходящее было настолько нелепым, что она не выдержала, и засмеялась сама.

– Ну, достаточно? – спросила Оля. – Там, между прочим, не лето.

– Подожди еще! – потребовала Танечка. – Дай своему будущему мужу время добраться до твоей жопы. А вдруг он неместный? Или вообще иностранец?

– Все, хватит этого цирка, – решительно произнесла Оля.

И в этот момент что-то осторожно коснулось ее правой ягодицы. Не успела она осознать это и испугаться, как зад пронзила резкая боль. С громким визгом Оля бросилась бежать от двери, на ходу утеряв полотенец. Подруги покатились со смеху, наблюдая за ней.

– Что такое? – допытывалась Танечка. – Неужели кто-то все-таки пощупал?

Но с Маши и Светы, более благоразумных, и менее злоупотребивших в этот вечер спиртным, веселость слетела быстро, едва они пригляделись к Оле.

Та, бледная, как смерть, забилась в дальний от двери угол и дрожала от страха.

– Оля, что с тобой? – участливо спросила Света.

– Там кто-то есть! – выпалила девушка, указывая рукой на дверь. – Кто-то дотронулся до меня!

– Да, так мы и поверили, – засмеялась Танечка. – Хорошая попытка, но нет.

Но Маша, которая знала Олю лучше остальных, прекрасно видела, что та совсем не шутит. Да и не в ее стиле были подобного рода хохмы. Вооружившись березовым веником, она направилась к двери.

– Не выходи! – закричала Оля, и теперь уже все заметили, что она пребывает в непритворном ужасе. – Там кто-то есть! Запри дверь!

Однако Маша все же рискнула выглянуть наружу. Перед баней никого не оказалось.

– Может, тебе все-таки показалось? – предположила Света, которая присоединилась к Маше. Обе вышли наружу и осмотрели двор. Тот был пуст. Они даже потрудились обойти баню по кругу, но и в ходе этого рейда не встретили никого живого.

– Я не вру! – расплакалась Оля, когда подруги вернулись обратно. – Меня кто-то схватил. Мне было больно.

Света на секунду задумалась, а затем предложила:

– Повернись-ка задом.

– Зачем?

– Ну, посмотрим. Может, тебя укусило какое-то насекомое, а ты просто испугалась.

Оля послушно повернулась к подругам тыльной стороной. Она ожидала чего угодно, но внезапно воцарившееся молчание напугало ее еще сильнее. Наконец, она услышала потрясенный голос Танечки.

– Ничего себе! – выпалила та.

– Что там? – едва удерживаясь от истерики, спросила Оля.

Маша вязла с полки круглое зеркальце и протянула его Оле.

– Взгляни сама, – предложила она.

Дрожащей рукой Оля приняла зеркало и завела руку за спину. Вначале она не поняла того, что видит. А затем, осознав, пронзительно вскрикнула.

На ее ягодице алели четыре параллельно идущие царапины, явно оставленные когтистой лапой неизвестного существа.

3

Всю следующую неделю Оля изо всех сил старалась выбросить из головы тот непостижимый и пугающий инцидент, что произошел с нею на даче у подруги. Она убеждала себя в том, что, конечно же, оцарапал ее живой человек, который перелез через забор и подкрался к бане, а затем быстро и незаметно сбежал. Кто же еще это мог быть? Не опустится же она до такой глупости, чтобы всерьез поверить в действенность гадания. Да и какого гадания! Чтение бессмысленных заклинаний, последующее высовывание голого зада из бани – к этому при всем желании нельзя было относиться серьезно. А у Оли подобного желания и не было.

Очевидно, что гадания это чушь. А даже если на секунду предположить, что нет, что же, в таком случае, выходит – обряд напророчил ей мужа-монстра? Притом не в переносном, а в буквальном смысле. То есть какое-то чудовище, вылезшее то ли из ночных кошмаров, то ли из другого измерения, постучится однажды в ее дверь с целью посвататься? Бред! Такого не бывает в реальности.

Но чем больше Оля убеждала себя в том, что все произошедшее с нею является не заслуживающей внимания ерундой, тем больше верила в обратное. Масла в огонь подлили и оставленные на ягодице царапины. Вместо того чтобы быстренько зажить, те вдруг воспалились, и доставляли массу дискомфорта. Оля уже собиралась обратиться к врачу, но через три дня воспаление спало, и царапины начали затягиваться. По всей видимости, решила девушка, в раны попала инфекция, но ее молодой организм успешно справился с нею. А разносчиками инфекции были, очевидно, когти, оставившие на ее ягодице след, который мог задержаться там надолго, если не навсегда. Каждый день Оля внимательно изучала травмированную область при помощи зеркала. Царапины затянулись и истончились, но пока еще не было ясно, исчезнут ли они полностью, или оставят после себя тонкие полосы шрамов.

Но если раны на коже быстро и успешно затягивались, то психологическая травма все больше и больше разрасталась. Оля убеждала себя, что ничего мистического и зловещего не было